Тильда. Маяк на краю света (СИ)

А мне вернул абы какое, но зрение — диковинными каплями собственного производства. Строжайшим образом запретив выходить на солнце во избежание рецидива — чрезмерно яркий свет мне теперь в принципе противопоказан. По крайней мере, в ближайшую неделю.

Даже десять мотыльков размером с кулак взорвались возмущением. Как⁈ Я ученый, я не могу отсиживаться в сторонке, когда у меня тут неизвестная земля на расстоянии вытянутой руки! И, вообще, путешествие на край земли! А если пасмурных дней не случится?..

Ро попыталась создать то, что она называла противо-солнечными очками, но… идея затемнить линзы на быструю руку не сработала. Тем временем повязку мне размотали, и общественность могла узреть новое лицо Тильды Сваль. Когда Фарр, Аврора и Чак деликатно отвели глаза, я судорожно сглотнула. Все… так плохо?.. Риньи подал зеркальце, и оказалось, что левая щека и правый висок превратились в красноватые борозды свежевспаханного поля. Я приложила к ним пальцы, и губы в зеркальному отражении дрогнули. Не больно, но так… уродливо.

— Повязку снимать я также не советую. Раны странным образом быстро затянулись, но молодую кожу легко повредить, — сказал Риньи. — Мне жаль, Тильда, но ты не можешь сойти на берег со всеми.

Да, первая ветка — и здравствуй, заражение крови, как у моего драгоценного деверя. И все же!..

Скандал, который мы с мотыльками закатили, неожиданно разрешил Чак. Он вышел в свою каюту, полную диковинок, и вернулся оттуда… с разноцветной полумаской и черной вуалью.

— Надень, — просто велел он мне. — На фестиваль королевы Мерче каждая девушка получает такую.

Я не стала спрашивать, откуда у него девичья маска для фестиваля королевы Мерче. Подарок прилегал к лицу не слишком плотно, но и не болтался, а удобно прикрепившаяся к нему вуаль позволяла укрыться от солнечного света при необходимости. Доктор Риньи такое средство индивидуальной защиты одобрил.

И вот… я с торжеством спустилась в шлюпку, начисто позабыв о том, что выхожу замуж, что эти дураки едва не подрались и не угробили нас всех, о том, что никто не знает, что случится не просто завтра, но и в следующую минуту, о том, что у меня под маской вместо лица — поле под свиные яблоки.

Доктор Риньи остался на борту с раненым и в целом за главного, в любых научных вопросах полагаться экипаж мог только на меня.

Я снова могла видеть мир. Передо мной раскинулся простор для исследований. Азарт не мог не обуять меня.

Рабов Фаррел из трюма все же взял. И правильно. Грести, строить, собирать стройматериал и провиант, все такое.

Когда Ро увидела одного из гребцов, она воскликнула в ужасе: «Капитан Барм⁈», на что раб не отреагировал, даже когда она затеребила его за плечо. Бедняжка Аврора побледнела и едва не вывалилась из шлюпки: ее по-прежнему корежит от осознания, что буканбуржцы практикуют рабство, но с этим ничего уж не поделаешь. Их цивилизация живет за счет рабов, иначе некому было бы работать на верфи, лесоповале и добывать мигмар. Фаррел обнял Аврору, что-то зашептал на ухо, заставил умолкнуть.

Кастеллет, засевший рядом со мной, был непривычно мрачен. Я уже успела его увидеть веселым сорвиголовой, растоптанным страдальцем, коварным обольстителем, и вот — пожалуйста — еще и насупленный страдалец.

— Это капитан «Звезды Востока», да? — уточнила я, памятуя, что слышала на палубе «Искателя».

Чак кивнул.

— Он… был твоим другом?

Жених пожал плечами, изобразил легкомысленную усмешку, сделал неопределенный жест рукой.

— Скорее, партнером. Селяви, как говорится, милая невеста. Раз сбегаешь, раз попадаешься. Вот и Бимсу, — оба мальчишки отправились с нами и ерзали на своих местах, ожидая встречи с берегом не меньше меня, — вполне мог им стать, если бы не заболел и его не посчитали безнадежным. И ты могла, и я.

Я хмыкнула. Это-то понятно.

— Все могли. Я лишь хотела выразить свои соболезнования.

И отвернулась. Берег занимал меня гораздо больше, чем Чак Кастеллет, который, кажется, сам не знает, что ему нужно. Человек-настроение. Вон, на берегу куча мала деревьев с огромными листьями, ждут не дождутся, когда я с ними поговорю. Должно получиться… просто обязано. Эксперимент проведу на Чаке. Может, вообще его оставим на этом острове. И тогда не потребуется выходить замуж.

— Но тогда ты не станешь Тильдой Сваль, — совершенно обоснованно возразил мотылек, садясь на плечо своим мохнатым телом размером с кулак.

И то правда… Ветер раздувал вуаль, приятно пробирался под маску. Мне было досадно: я не собиралась позволять эмоциям брать верх. А поди ж… обиделась. Ведь у меня чисто научные цели, Кастеллет — мне никто! Ну, ладно: жених. Но брак — просто сделка и ничего больше. Да, я его поддержу, но… никаких задушевных разговоров. Никогда ему доверять не стану.

А маску мне дал он… И ни слова не сказал о том, что я… ну, теперь уродлива.

Это потому, что я ему до бубрика, как, впрочем, и все остальные. Возможно, за исключением Ро. Но лишь по той простой причине, что и он ей до бубрика. Не совсем так, потому что Ро в принципе никто не бывает до бубрика, но это все же не то же самое…

Я запуталась, честное слово.