Тим Сваргин. Заколдованное путешествие

– Совершенно с вами согласен, – отвечал Вельзевей. – А я пожалуй закажу себе клубнику со сливками. Знаете ли, моя слабость. Скажите, как вам показалось мое заведение?

– О, я очень потрясен. Оно великолепно. Какой размах, какая широта. Я до сих пор не видел ничего подобного. Но…, – Шулермюллер понизил голос. – Но я знаю, что в Москве казино запрещены.

Вельзевей довольно улыбнулся. Его трость описала в воздухе замысловатый узор.

– Да, вы правы. В Москве казино запрещены. Но в моей Москве, – он сделал особенный акцент на слове «моей». – Можно все. И казино, и многое другое. Я сам себе хозяин и никто мне не указ, кто бы он ни был. Кстати, ставлю пари, что вы ни за что не догадаетесь, где мы сейчас находимся.

Шулермюллер удивленно поднял брови.

– Я полагал, что мы в вашем…, – он ждал, что Вельзевей закончит фразу за него, но тот нетерпеливо замахал тростью.

– Я имею ввиду место, где находится мое заведение. Как вы думаете, что сейчас над нашей головой?

– Боюсь даже предположить, – поежился гость. – Вы меня пугаете.

– Я дам вам подсказку, – не унимался Вельзевей. – Это нечто вечное, но непостоянное и все время меняющееся.

Шулермюллер задумался.

– Может быть власть? Неужели над нами Кремль?

– Нет, – расхохотался Вельзевей. – Еще одна попытка!

– Красная площадь? Храм Христа? МИД?

– И снова нет. У вас, дипломатов в голове одна политика. Нельзя же постоянно думать только о ней. Так что? Есть у вас еще варианты?

– Даже не представляю, что и думать, – развел руками Шулермюллер.

– Хорошо. Тогда я вам покажу.

Вельзевей взял со столика дистанционный пульт и нажал несколько кнопок. Свет в кабинете стал мягче, а потолок над их головами пришел в движение. Складные панели сдвинулись в сторону и обнажили стеклянный купол. Над ним, озаряемая вечерними бликами, текла вода. Шулермюллер врос в кресло и не отрывал взгляда от необычного зрелища. Вельзевей поднял трость и постучал набалдашником по стеклу.

– Что вы делаете? – испугался Шулермюллер. – Вы разобьете его.

Вельзевей рассмеялся.

– Если бы вы знали, что это за стекло, вам бы стало стыдно за свои слова. Его сделали ваши соотечественники. Это настоящее ультрапрочное круповское стекло. Выдерживает прямое попадание авиационной бомбы. Немецкое качество – вам ли его не знать, – хитро прищурился Вельзевей. – А над нами течет Москва-река. Теперь вы понимаете, почему я говорил про другую Москву?

Шулермюллер сглотнул.

– Вы великий выдумщик, господин Вельзевей.

– Это пустяки. Вы еще не видели того, что действительно достойно восхищения. Также надеюсь, что сегодня мы насладимся не только видом реки. Я закрою, чтобы нас не увидели снаружи. Лишнее внимание нам ни к чему.

Жалюзи потолка вернулись на прежнее место. Зато обнажилась одна из стен кабинета. Из нее выехал ряд мониторов, которые вспыхнули каждый своим цветом. Один цвет – один зал. Начиналось любимое занятие Вельзевея – подглядывание за другими.

Впрочем, сегодня не стоило ожидать событий вроде вчерашнего. Открытие «Бужетеля» готовилось заранее, и на нем Вельзевей рассчитывал получить массу новых впечатлений. Все испортило внезапное появление Сципиона. Но он поставил его на место и больше не увидит этого ненавистного старикашку. Вельзевей самодовольно улыбнулся, вспомнив удирающего Сципиона и его приспешников.

– Грязный мухомор! – процедил Вельзевей.

– Что? – удивленно поднял брови Шулермюллер.

– Извините, это я не вам. Так, вспомнилось кое-что.

Со скучающим вздохом он опустился в кресло через столик от гостя. Казино, рулетка, карты – все это давно прискучило Вельзевею. Ему хотелось чего-то новенького, необычного, свеженького, но раз от раза получать новые ощущения становилось все сложнее. Поэтому сегодня Вельзевей собирался поиграть на тотализаторе. Не на обычном, а на человеческом. Среди публики его казино находилось много подсадных людей. Они высматривали среди посетителей подходящие «экземпляры», как называл их Вельзевей, и поступали с ними согласно заранее разработанному плану.

На экранах была обычная картина. Эмоции, что бушевали по ту сторону мониторов, больше не задевали Вельзевея. Он пресытился ими десятки лет назад. Сидя в кресле и позевывая, он лениво переводил взор с одного зала на другой… Но, что это? Кабинет осветило красное мигание. По лицу Вельзевея забегали частые всполохи.

– Что случилось? – встрепенулся Шулермюллер.

– Вам необычайно повезло, мой герр, – оживился Вельзевей. – Надеюсь, сейчас мы увидим кое-что захватывающее.

Красная лампа была сигналом, довольно редким в последнее время и поэтому долгожданным. Он мог означать одно – кто-то из посетителей решил войти в черный зал. Вельзевей превратился в само внимание.