Тим Сваргин. Заколдованное путешествие

Будто отвечая на его вопрос, из пещеры послышались голоса. Немного погодя из нее вышла компания молодых людей. Они громко разговаривали и показывали друг другу только что отснятые фотографии.

Тим задумался. Наверно, во Врата может войти каждый, но «перенести» они могут лишь того, у кого на руке есть такой перстень. Тиму вспомнился полет в колодец. Его отголоски еще отдавались в плече. Осторожно, опасаясь вчерашнего повторения, он шагнул в тоннель.

Здесь оказалось не так страшно. Прямая галерея вывела Тима на небольшой огороженный решеткой пятачок. Здесь тоже были люди. Сквозь толпу Тим протиснулся к решетке. За ней, окруженное с трех сторон рыжими скалами, голубело озерцо минеральной воды. В каменных нишах над головой курлыкали голуби. Время от времени они вспархивали и улетали наверх в дыру, в которой виднелся кусочек неба.

«Вот и второй ход, – догадался Тим. – Это о нем говорила Баба Яга. Теперь все ясно, но чтобы туда попасть, понадобится веревка».

Тим еще раз оглядел темную пещеру и направился к выходу. Пока глаза привыкали к солнечному свету, его кто-то подергал за штанину. Перед ним с протянутой рукой стоял маленький чумазый цыганенок. Хитрые глаза просительно смотрели на Тима.

– Дядь, дай на хлеб.

Мелочи не нашлось. Только в заднем кармане лежала сложенная вдвое пачка денег – ее в последний момент вручила ему Василиса. Тим вынул из нее сто рублей – меньше не оказалось – и протянул мальчугану. Остальные деньги положил обратно. Цыганенок проворно спрятал деньги и снова попросил.

– Дядь, дай еще.

– Отстань – я тебе уже дал, – Тим пошел, но мальчишка не отставал.

– Дядя, дай, пожалуйста! Дядь!

Тим поспешил отвязаться от наглого попрошайки и прибавил шаг, но цыганенок бежал следом и канючил. Его притворный голос срывался на плачь.

– Дядь, дядь, дай!

Отовсюду на Тима оглядывались прохожие, и он решил, что не обеднеет, если даст маленькому попрошайке еще одну сторублевку. Лишь бы отвязался. Но только он потянулся за деньгами, как оказался в центре шумного цыганского хоровода. Перед ним затрясла грудью пышнотелая цыганка.

– Почему такой жадный? – пробасила она. – Почему не дашь ребенку на хлеб?

– Я уже дал, – оправдывался Тим. – Спросите у него.

– Это ты ему дал. А у него сестры, братья. Дай еще. Ты же добрый – я по глазам вижу. А еще вижу болезнь – кто-то сглазил тебя. Дай денежку, а я тебе помогу, расскажу, как избавиться от дурного глаза. Больше дашь – быстрее болезнь уйдет.

Другая цыганка схватила за другую руку.

– Молодой, красивый. Давай погадаю. Бесплатно. Только положи монетку. Твоим родным, близким здоровья нагадаю. Доставай деньги – я их не заберу. На них хворь выгонять буду.

Тима разрывали на части. Перед глазами вертелись распущенные волосы, красные, черные, разноцветные юбки, толстые ожерелья бус. Мелькали руки, лица. И крики, крики.

– Что-то черное у тебя внутри. Пусть в деньги перейдут твои болезни и болезни твоих родных. Я заберу грязные деньги. Еще давай. Я тебе помогу.

Мальчонка у его ног уже не просил, а кричал во все горло.

– Дядя, дай!

Тима будто околдовали. Голова шла кругом. Он переводил взгляд с одной цыганки на другую, не успевая и не в силах им отвечать. Чужие руки шарили в его карманах, трогали, толкали. Вдруг кто-то вскрикнул.

– Ой! – и хоровод остановился.

В его центре, выставив перед собой окровавленный палец, стоял чумазый цыганенок. У его ног лежал распотрошенный рюкзак Тима, а около него – железное перо. Пышная цыганка, как фокусник, закутала цыганенка в широкую юбку и скрылась в толпе. Следом за ней исчез и весь табор.

Тим остался один. Присев над разбросанными вещами, он собрал в рюкзак то, что осталось. Впрочем, осталось почти все. Воришек не заинтересовали его свитер и носки. Также они не тронули бутылку с водой и… пакет с пирожками. Последнее было неожиданным и приятным сюрпризом. Тим точно помнил, что все пирожки раздал на Бермамыте.

«Какая-то скатерть-самобранка, – подумал он. – И бутылка с водой снова полная».

При виде еды в животе заурчало. Тим хотел тут же, не сходя с места, перекусить, но его внимание привлекла музыка, звуки которой доносились из ближайшего кафе. Нос защекотало соблазнительными запахами. На вывеске кафе было написано «Вкуснятина». А его дверях стоял невысокий черноволосый мужчина – в белом фартуке и колпаке. Он нараспев зазывал клиентов.

– Подходи, налэтай, за обе щеки уплэтай! Шашлык, лагман, долма, бастурма… Не ходи на лэво, а ходи к Карену.

Тим шагнул внутрь. В кафе было полно народу. Не было ни одного свободного места. «Зачем звать новых посетителей, если не ушли старые?» – подумал Тим. Ему на глаза попался одинокий столик. Он стоял в центре зала, но на него никто не покушался. На столике не было ни скатерти, ни салфеток. К тому же он оказался хромым – одна ножка была короче других, из-за чего столик качался.