Тимбервольф

– Зачем ты мне это показываешь, я этих картинок в своё время столько насмотрелся, что до сих пор тошно. Тут и школьнику понятно, – он постучал пальцем по фотографии с трупом косули, – характер нанесенных увечий ясно указывает на волка.

– Волков, – Мэри выдохнула дым сигареты, и повернула голову, внимательно посмотрев в глаза Даниэля. – Вот, – она ткнула пальцем в раскрытую папку, – повреждения практически идентичны, да, но диаметр и форма прикуса абсолютно разные. – Даниэль насупился, почесав затылок.

– Черт, – Мэри вырвала папку из рук Даниэля, развернулась к нему. – Послушай меня внимательно, ко мне приходил Игнат. Принес эти снимки и соскоб с трупов животных. Странная, не правда ли просьба? Не знаю как, но Игнат еще тогда почувствовал неладное. Не иначе, как с твоей легкой руки. Так вот, анализы подтвердили, что волков двое, причём это самец и самка.

– О, как, – присвистнул Даниэль, и на миг задумался. – И Игнат об этом так и не узнал. – Мэри покачала головой, и, отвернувшись от него, достала очередную сигарету.

– Есть еще одно, Даниэль, – Мэри внимательно взглянула на не прикуренную сигарету, и, помедлив, швырнула ее мусорный бак. – Волчица – кормящая. Судя по результатам анализов, ощенилась она недавно, что-то около месяца. Этого достаточно для того, чтобы она смогла, в крайних случаях, на некоторое время оставить щенят одних.

– И что? – бессмысленно отозвался Даниэль.

– А вот что, – выдохнула Мэри. – Раны на Игнате Её. Я сличила анализы. На него напала волчица.

Между ними повисла тишина, нарушаемая лишь шумом листвы, да перекатывающимся гулом водопада, у подножья которого и располагался институт.

– А он и не подозревал, что на него устроили охоту, – одними губами прошептал Даниэль, – и подпустил к себе волчицу, – он, наконец, взглянул на Мэри, и она отшатнулась от его взгляда. Таким его Мэри никогда не видела. Это были глаза хищника, глаза охотника, в которых непостижимым образом перемешались противоречивые чувства. Чувства мести, злости, азарта и какой-то инфернальной радости и предвкушения вкуса крови. И тогда она всей кожей ощутила первобытный страх, страх за себя, за детей, за любимого человека, который на твоих глазах превращается в зверя. И, наверное, по-настоящему только сейчас до нее дошла вся серьезность происходящего.

– Я знаю, Даниэль, что ты задумал, – сказала тихо Мэри и осеклась. Даниэль молча встал со скамейки, повернувшись к ней спиной. – Поэтому и не хотела говорить тебе. Не делай этого, ты же понимаешь, что ты уже далеко не юноша. Игнат не справился. Куда уж тебе – пень старый, – добавила она и всхлипнула.

Она и представить не могла, что сможет жить, зная, что рядом нет Даниэля. Ее испугала сама возможность разлуки с ним, и мысль, что она может его потерять, была для нее как гром среди ясного неба. Нет, оказывается, она до сих пор не разобралась в своих чувствах.

– Я должен, – ответил он, стоя к ней спиной, не смея повернуться.

– Я тебе не все рассказала Даниэль, – тихо произнесла Мэри. – Присядь, пожалуйста, – попросила она. – Ты даже не представляешь себе, с чем придется иметь дело, вернее с кем, – уточнила она, слегка, запнувшись. И эта ее заминка не проскользнула мимо ушей Даниэля.

– Рассказывай, – сказал он, немного успокоившись, и присел рядом. – С кем мне придется иметь дело?

– Эти звери не совсем волки, вернее волки, но…

– Что но? – переспросил он.

– Ты что-нибудь слышал об искусственной репликации ДНК? – спросила она. Даниэль в ответ покачал головой, напряженно ожидая продолжения. – Ладно, объясню на пальцах. Из тех образцов, что удалось собрать Игнату, уже стало понятно, что эти волки – очень необычные звери. Я своим глазам не поверила, когда увидела полученные результаты тестов ДНК, – Мэри встряхнула головой, словно отгоняя наваждение.

– Да что с тобой? – заволновался Даниэль.

– Ничего, – она махнула рукой, и приподняла к небу глаза, пытаясь сосредоточиться и ухватить за хвост ускользающие смутные воспоминания. – Несколько лет назад нам на разработку прислали эталонный образец ДНК, и поставили задачу провести математический расчет для ее последующего проектирования и дальнейшей искусственной репликации.

– Что еще за образец, – нахмурился Даниэль.

– Вначале мы подумали, что это всего лишь математическая модель идеального организма, – она ненадолго примолкла, обдумывая, как обойти сложные научные термины, – не ломай голову, есть в нашей среде такой термин. Никого отношения к реальной жизни он не имеет. Скорее он разрабатывается как эталонный образец, для практической работы. Как же тебе доступно объяснить? – она прикусила губу. – Если бы я верила в инопланетян, я бы подумала, что эта ДНК внеземных существ, на Земле такого сложного генетического кода не существует.

– О чём ты? Яснее Мэри, для меня твои слова – тёмный лес, – Даниэль нетерпеливо взглянул на Мэри.