Тёмная лощина

Сегодня заходил Люк Джонс. Сказал, что его коровы постоянно убегают, а на новый забор нет денег, потому что он задолжал налоговой. Говорит, что это Рейган виноват, но я думаю, что он будет должен при любом президенте. Я сказал ему взять три пучка шерсти: один между рогами, один со спины и один с хвоста, потом смешать шерсть с кормом. В Книге говорится, что это заставит домашний скот всегда возвращаться домой.

10 марта 1985 г.

Заполучил копию Книги на немецком сегодня на аукционе в Ланкастере. Кирпичей купил, чтобы укрепить подпорную стену. Меньше, чем за пять долларов! Немецкий перевод стоил немного больше, но всё же это улов. Пишу и рассматриваю книгу. Считаю, что он похож на английскую версию. Прочитать не могу, но иметь приятно. Важно, чтобы такие вещи не терялись. Кроме того, хоть я и не умею читать латынь, книги, написанные на ней, пригодились. Я смог использовать рисунки и сигилы из них.

Сегодня было жарко, жарче, чем обычно в это время года. Значит, сезон будет сухим. Засуха. Белки и сурки уже в летних шубках (я видел еще парочку), а пауки плетут паутину низко к земле. Ручей в лощине почти высох. Плохие знаки. Плохой сезон.

11 марта 1985 г.

Сегодня вечером ругались с женой. Эта женщина испытывает мое терпение. Говорит, что я больше не люблю ее, потому что мы не занимаемся любовью. Она никогда так не разговаривала. Это все эти проклятые ток-шоу, которые она смотрит, типа Фила Донахью, и журналы, которые она читает. Во всяком случае Патриция сказала, что может найти счастье и в другом месте. Я сказал ей: «Полный вперед!». Может, тогда я смогу поспать.

Никуда она не пойдет. Я люблю ее, но слишком устал.

Слишком тепло на улице. Весна наступила рано. Комаров уже куча, роятся облаками. Еще один плохой знак.

13 марта 1985 г.

Жара не прекращается. Я читаю приметы, все они плохие. Засуха точно придет этим летом, если не остановить ее. Первый день весны уже на следующей неделе. Отличное время для пау-вау. Жаль, что я не могу использовать Книгу. Придется обратиться к «Демонолатрии», чтобы сделать всё правильно. Не нравится мне ее использовать, но другого выхода не вижу. В «Давно Потерянном Друге» нет ничего подходящего.

«Демонолатрия» написана на латыни. Хотел бы я понимать латынь. В Ганновере есть человек, Сол О'Коннор, который может помочь мне перевести нужные места. Он помогал мне и раньше, когда ему это было на руку. Он плохой человек, но у меня нет выбора. Если урожай погибнет этим летом, мы разоримся. Я умею работать с землей и лучше умру, чем продам ее застройщикам. Девочки хотят поступать в колледж. Урожай должен выжить.

Последние три ночи Патриция спит на диване. Она несчастна, и я не знаю, как сделать ее счастливой. Вчера я принес ей цветы, которые собрал в лощине, первые цветы весны, синие и желтые. По настоящему красивые, как и она. Я поднес их ей, когда она мыла посуду. Она просто фыркнула и поставила их в вазу. Думаю, она уже забыла о них. Пробовал заняться любовью с ней прошлой ночью. Она не издала ни звука, едва двигалась. Не думаю, что ей понравилось.

Я завоюю ее вновь, как только разберусь с посевами.

Необходимо выучить слова и медитировать до равноденствия. Строго поститься. О'Коннор сказал, что так написано.

Хорошо, что есть и не хочется.

17 марта 1985 г.

Голоден и слаб. Сделал себе немного чаю из березовой коры — это смягчило приступы. Выпил бы больше, но не могу. Надо соблюдать пост. Нельзя питать тело — это испортит пау-вау. Я плохо себя чувствую. Мучает головная боль, опять взъелся на Патрицию и детей.

Они понимают кое-что из того, что происходит. Дети не проявляют интереса к пау-вау, а Патриция многое забыла. Мой отец ворожил. И ее мать. Так мы и познакомились. Наши семьи иногда колдовали вместе. Раньше Патриция практиковала. Она была новичком, но верила. Теперь же говорит, что я должен прекратить. Больше не верит. Не соблюдает ритуалы. Не практикует. Вообще больше ничего не делает. Уже давно не говорит, что любит меня, а иногда мужчине нужно это слышать. Больше не смеется, если только не надо мной. Я чувствую себя одиноким даже в окружении семьи. Мужчина не должен так себя чувствовать в собственном доме.

Если бы только они знали, что я делаю всё это для них. Для всех нас. Нет ничего вернее традиций. Что будет делать следующее поколение, когда меня не станет? Может быть, я последний в этих местах? Слышал рассказы о парне на юге, ветеране Корейской войны. Народ зовет его Серебряным Джоном. Бродит по Аппалачам с гитарой с серебряными струнами. Говорят, сильный колдун. Слышал также, что поет он хорошо. Но так далеко на север он не заходит. Был еще старый колдун из амишей, но он умер пять лет назад. Теперь здесь, в центральной Пенсильвании, только О'Коннор и я.