Тёмная сторона

Дон Доминику, владелец небольшого уютного бунгало в гуще сельвы вдали от цивилизации, обосновался здесь вскоре после второй мировой войны, и сейчас ему было чёрт знает сколько лет. Но дряхлым старикашкой он не выглядел. Он был небольшого роста, с поредевшей седой шевелюрой, с морщинистым, обожженным тропическим солнцем лицом, с ястребиным носом, крепкий и подвижный; свой он день начинал не с пилюль и процедур, а с боксёрского мешка и пары сорокафунтовых гантелей. Он лихо управлял и катером, и джипом, и вертолётом, неплохо стрелял. Что же касается других мужских качеств, то у него в доме прислуживали три-четыре молодые сочные девчонки, и периодически он их менял — не потому, что те не справлялись с обязанностями, а по причинам иного рода. Излишне говорить, что голова дона Доминику работала получше иного компьютера. Дела, которые вёл дон Доминику, были не то чтобы совсем противозаконными, но и не из простых. Трудности бизнеса наложили на его облик свой отпечаток — вот почему, даже когда дон Доминику по-доброму улыбался кому-то, его глаза сверлили собеседника ледяными буравчиками.

— Хотя, с другой стороны, мне-то насрать на его буркалы… — продолжал Артур.

— Кгмм! — выразительно крякнул Ульрих, не отрываясь от планшета. Он, как обычно, рыскал в Интернете по уфологическим сайтам, что не мешало ему следить за разговором партнёров — и в нужный момент вставлять свои замечания.

— … то есть мне без разницы, какие у него глаза, — поправился Артур, — он хорошо платит, и это главное.

Сесло кивнул.

— Знаешь, я не стал брать у него деньги за тот камушек, который получил от старой макаки Инначуа, — продолжал Артур.

— Это почему? — удивился Сесло.

— Да так. В этот раз нам особенно подфартило, обезьянки хорошо потрудились и накопали целое состояние. Я и решил порадовать старика. В конце концов, хрен бы мы нашли такую кормушку без него.

— Это верно, — согласился Сесло и снова разгладил усы. — Не хочу даже воображать, где бы мы были, если бы не дон Доминику.

…Их было трое. Рыжий Артур о’Доннел из Квинсленда был самым старшим — ему было за сорок. Сесло и Ульрих были соответственно на десять и пятнадцать лет моложе. Артур успел потянуть солдатскую лямку и в американской армии, и во французском Иностранном легионе, и ещё кое-где. За ним из прошлой жизни тянулся длинный шлейф военных преступлений, самыми безобидными из которых были изнасилования малолетних пленниц и мародёрство. Впрочем, его партнёры также не отличались добропорядочностью. Сесло — Венцеслав Смоляр из Лейпцига — в возрасте шестнадцати лет зарезал турецкого юношу, который делал знаки внимания его, Венцеслава, подруге. А потом — двоих разгневанных братьев убитого. Он утверждал, что с его стороны это была самооборона… Ульрих Кёрхер в одиночку ограбил в родном Гамбурге банк, уходя, попал в полицейскую засаду, расстрелял двух полицейских и троих случайно подвернувшихся бюргеров и ушёл с пулей в плече.

…Сейчас они, одетые в пёстрые гавайские рубашки и шорты, восседали в плетёных креслах на открытой веранде особняка дона Доминику. Особняк стоял на берегу средних размеров речушки… у неё красивое туземное название, но из уважения к дону Доминику, не любящему шумихи вокруг своей персоны, а в особенности — упоминания конкретных дат, имён и географических названий — я его пропущу. Скажу лишь, что с веранды открывался роскошный вид на лесную излучину и противоположный лесистый берег. В глубине веранды стоял изящный столик, а на нём — большая ваза с фруктами, одно перечисление которых вызвало бы сердечный приступ у жителя скудных северных широт. Три молоденьких девушки-метиски принесли господам коктейли и стояли в стороне, ожидая дальнейших распоряжений.

Артур еле заметным движением пальца подозвал одну, усадил к себе на колени и принялся поглаживать, как кошку. Невесомая ткань платьица нисколько не мешала ему чувствовать все выпуклости и впадинки её тела.

Одной рукой девушка обнимала потную веснушчатую шею своего обладателя, а в другой держала бокал с коктейлем, который он ей вручил.

…А десять лет тому назад они мыкались в Сан-Пауло без дела, без денег и без особых перспектив. То есть перспективы были — но не такие, от которых захватывает дух, а такие, от которых дух перехватывает: от двадцати лет тюрьмы до близкого знакомства с костоломами разных влиятельных господ. Счастливый случай свёл их с агентом дона Доминику, который предложил троим голодным и непритязательным авантюристам первое дело. Нужно было нейтрализовать одного хмыря, который взялся ковыряться в военном прошлом дона Доминику.

— Нейтрализовать, — подчеркнул агент, давая понять, что об окончательном решении хмыриного вопроса речь не идёт. Он предоставил им исчерпывающую информацию по клиенту, но не дал ни денег, ни инструкций: задание было своего рода экзаменом.