Тёмное пророчество

– Оно будет позже, – пообещала Эмми, хотя по ее тону я заподозрил, что мне, возможно, и вовсе ничего не достанется. – Ванильное. Мы хотели добавить замороженных персиков, но… – она взглянула на Мэг. – Подумали, что это будет бестактно.

Мэг была слишком занята тем, что набивала себе рот стир-фраем с тофу, поэтому ничего не ответила.

– Как бы то ни было, – продолжала Эмми, – Литиерс насчитал пару десятков смертных наемников, примерно такое же количество полубогов из Императорского Дома и пару сотен киноцефалов и других монстров плюс, как обычно, полчища блеммий, замаскированных под полицейских, пожарных и бульдозеристов.

– Очаровательно, – сказала Талия Грейс. – Полчища – как обычно.

Эмми пожала плечами:

– Коммод всерьез решил уничтожить «Юнион-Стейшн». Смертным объявят эвакуацию из-за чрезвычайной ситуации.

– Утечка газа, – предположил Лео. – Почти всегда говорят об утечке газа.

Калипсо выковыривала кусочки тертой моркови из своего салата, что я воспринял как личное оскорбление.

– Значит, у них численное превосходство. Десять на одного? Двадцать на одного?

– Нет, милая, – ответил Лео. – Я сам разберусь с первой парой сотен, а потом, если устану…

– Лео, хватит, – Калипсо виновато посмотрела на Эмми. – Когда он нервничает, то начинает больше шутить. И чем больше он нервничает, тем глупее шутки.

– Понятия не имею, о чем ты, – Лео вставил себе в рот клыки из моркови и зарычал.

Мэг едва не подавилась овощами.

Талия тяжело вздохнула:

– Да уж. Битва будет веселенькая. Эмми, у вас же есть стрелы? Мне нужен полный колчан, чтобы с одним Лео разобраться.

Эмми улыбнулась:

– В оружии недостатка у нас нет. А благодаря Лео и Джозефине Станция сегодня укреплена как никогда.

– Всегда пожалуйста, – Лео выплюнул морковные клыки. – Хочу также напомнить, что вон в том углу лежит гигантский бронзовый дракон, если я, конечно, успею сегодня наладить все системы. Пока он работает не на стопроцентной мощности.

В обычное время наличие гигантского бронзового дракона, даже работающего на мощности в семьдесят пять процентов, меня бы весьма приободрило, но расклады вроде «двадцать на одного» мне совсем не нравились. Кровожадные крики зрителей на арене до сих пор звучали у меня в ушах.

– Калипсо, – сказал я, – а что с твоей магической силой? Удалось ее вернуть?

Отчаяние, написанное на ее лице, было мне знакомо. Я выглядел так же, когда вспоминал обо всех чудесных божественных вещах, которые были мне теперь недоступны.

– Всего пара проблесков, – ответила она. – Утром я передвинула по столу кофейную чашку.

– Да, – кивнул Лео, – но это было потрясно!

Калипсо отвесила ему шлепок.

– Джозефина говорит, что со временем они вернутся. Если, конечно… – она запнулась. – Если мы переживем завтрашний день.

Мне показалось, что она не это хотела сказать. Лео и Эмми заговорщически переглянулись. Я не стал задавать лишних вопросов. Сейчас единственный заговор, в котором я хотел бы поучаствовать, – это хитрый план, как мне незаметно пробраться на Олимп и вернуть себе божественный статус до завтрака грядущего дня.

– Мы справимся, – решил я.

Мэг, чавкая, покончила со своей порцией овощей и в очередной раз продемонстрировала безупречные манеры, рыгнув и вытерев рот рукой.

– Только не мы с тобой, Лестер. Нас здесь не будет.

Мой желудок начал готовить собственный салат.

– Но…

– Пророчество, глупый. На рассвете, помнишь?

– Да, но если на Станцию нападут… разве мы не должны помочь?

Странно было слышать такое от меня. Когда я был богом, я с радостью предоставлял смертным героям возможность самим разбираться с проблемами. Я бы приготовил попкорн и наблюдал за побоищем издалека – с Олимпа или потом посмотрел бы нарезку в новостях. Но теперь, когда я был Лестером, я чувствовал, что должен защищать их всех: старую добрую Эмми, грубиянку Джозефину и не такую уж и малютку Джорджину, не важно, дочь она мне или нет. Талию, Охотниц, сира Джейми Прекрасной Набедренной Повязки, гордых грифонов-родителей наверху, прекрасную слониху внизу, даже мерзкого Литиерса… Мне хотелось всем им помочь.

Вам может показаться странным, что я сам не заметил, насколько это не стыкуется с моим заданием отправиться на рассвете в пещеру Трофония, исключающим для меня возможность остаться на Станции. В свою защиту могу сказать, что боги могут разделять свою сущность на множество воплощений. Так что планирование не самая сильная наша черта.

– Мэг права, – сказала Эмми. – Трофоний тебя призвал. Возможно, только если ты получишь пророчество, пророчество императора не сбудется.

Я был богом пророчеств, и даже я уже начинал их ненавидеть. Взглянув на дух Агамеда, который болтался у лестницы, ведущей к грифонам, я вспомнил его последнее послание: «Мы не можем остаться». Кого он имел в виду – защитников Станции? Или меня с Мэг? Или вообще кого-то другого? От досады мне захотелось отобрать у него магический шар и запустить им в его отсутствующую голову.

– Выше нос! – подбодрила меня Талия. – Если Коммод приведет сюда все свои силы, то, вероятно, возле оракула останется какой-нибудь небольшой отряд. Это лучшая возможность пробраться внутрь.