Тёмное пророчество

Беспомощно барахтаясь в воде, поддерживая полуживую, тяжело дышащую Мэг, я смог придумать только один выход. Я закричал:

– Не убивайте нас!

– И почему же, милый, мы не должны вас убивать? – усмехнулась Нанетт.

Я посмотрел на бомбу, сделанную из баллонов для дайвинга. Конечно, будь на нашем месте Лео Вальдес, он бы точно знал, что делать в такой ситуации, но я сумел вспомнить только совет, данный мне Калипсо в зоопарке: «Половина успеха в деле волшебника – притворяться уверенным, что колдовство сработает. Другая половина – выбрать в качестве жертвы суеверного олуха».

– Вам нельзя меня убивать, – заявил я, – потому что я знаю, что делать с красным проводом.

Блеммии зашептались. В отличие от смертных, чары и музыка на них не действовали, но читать инструкции и звонить в техподдержку блеммии не любили так же, как обычные люди. Пока они советовались, я улучил момент и шлепнул Мэг (легонько по щеке, чтобы ее разбудить).

Она зашевелилась и что-то забормотала, что было не так уж и плохо по сравнению с полной отключкой. Я осмотрелся в поисках выхода. Справа река текла по туннелю с низким потолком. Мне не хотелось плыть по пещерам дальше. Слева от края причала поднимался наверх пандус с перилами. Я решил, что это и есть выход на поверхность.

К сожалению, у нас на пути стояли три сверхсильных человекоподобных существа со взрывным устройством.

Блеммии закончили совещаться. Нанетт снова повернулась ко мне:

– Хорошо. Пожалуйста, скажи нам, к чему присоединить красный провод. Затем мы убьем вас самым безболезненным способом, и все радостно разойдемся по домам.

– Щедрое предложение, – сказал я. – Но я лучше вам покажу. Отсюда будет сложно объяснить. Разрешите выйти на берег.

Полицейский опустил пистолет. Под нижними ребрами у него тянулась полоска пушистых усов.

– Что ж, он попросил разрешения. Это было вежливо.

– Хм, – погладила себе подбородок (и одновременно с этим почесала живот) Нанетт. – Разрешаю.

Стоять на причале в окружении трех противников было не многим лучше, чем мерзнуть в реке, но я был рад, что вытащил Мэг из воды.

– Спасибо, – поблагодарил я блеммий после того, как они нас вытащили.

– Пожалуйста, – хором ответили они.

– Сейчас, только устрою свою подругу поудобнее… – Я заковылял к пандусу, прикидывая, смогу ли добежать до него.

– Дальше не надо, – предупредила Нанетт, – пожалуйста и спасибо.

В древнегреческом не было слов, чтобы сказать «Я тебя ненавижу, жуткая клоунесса», но я пробурчал себе под нос нечто похожее. Прислонив Мэг к стене, я прошептал:

– Ты меня слышишь?

Губы у нее были синие, как черника. Зубы стучали. Глаза закатились так, что стали видны воспаленные белки глаз.

– Мэг, пожалуйста, – проговорил я. – Я отвлеку блеммий, но тебе нужно выбираться отсюда. Ты можешь идти? Ползти? Хоть как-то двигаться?

– Хм-м-м, – Мэг задрожала, хватая ртом воздух. – Шумма-шумма.

Этот язык был мне непонятен, но стало ясно, что без моей помощи Мэг никуда не убежит. Просто отвлечь блеммий было недостаточно.

– Вот и ладненько, – сказала Нанетт. – Пожалуйста, покажи нам, что тебе известно, и мы обрушим на тебя своды пещеры.

Я выдавил из себя улыбку:

– Конечно. Давайте посмотрим…

Встав на колени перед устройством, я обнаружил, что оно совершенно примитивное. Там было только два провода и два гнезда – и то и другое помечено синим и красным цветами.

Я посмотрел наверх:

– М-м. Один вопрос. Я знаю, что блеммии страдают музыкальной глухотой…

– Неправда! – обиделся смотритель. – Что это вообще за выражение такое?!

Остальные решительно поклонились – так блеммии кивали.

– Я все слышу, – согласилась с ним Нанетт.

– Взрывы, – сказал полицейский. – Выстрелы. Звуки машин. Отличные звуки.

– Признаю свою ошибку, – покаялся я. – Но я хотел спросить… возможно ли, что блеммии дальтоники?

Мой вопрос, похоже, их ошарашил. Я еще раз присмотрелся к макияжу, платью и обуви Нанетт, и мне стало очевидно, почему блеммии так часто одеваются в униформу смертных. Конечно же они дальтоники!

Прошу заметить, я не считаю, что люди с амузией или дальтонизмом неспособны к творчеству или недостаточно умны. Ничего подобного! У многих моих любимых творцов – от Марка Твена до мистера Роджерса[43] и Уильяма Батлера Йейтса[44] – были подобные особенности.

В случае с блеммиями сенсорные ограничения и недалекий ум были, увы, звеньями одной цепи.

– Ладно, пустяки, – сказал я. – Приступим. Нанетт, возьми, пожалуйста, красный провод.

– Раз уж ты так вежливо попросил, – Нанетт нагнулась и взяла синий провод.

– Другой красный провод, – подсказал я.

– Естественно. Я и сама знаю! – Она взяла красный провод.

– Теперь вставь его в красное – вот в это – гнездо, – показал я.

Нанетт исполнила все в точности.

– Готово! – объявил я.

Все еще растерянные, блеммии изумленно смотрели на прибор.

– Но ведь есть еще один провод, – сказал полицейский.