Тёмное солнце

Лаитан чувствовала себя человеком, на чьи плечи сначала легла судьба целого мира, а потом этот груз ссыпался вниз потому, что сам мир умер, а она так и осталась стоять на плато богов, ожидая, какое задание ей должны были дать. Пронзительные свистящие ветра трепали ее одежды, бросая в лицо пригоршни смёрзшейся земли, а внутри, в самой душе и даже глубже, откипела золотой пеной кровь, навсегда застывая в жилах протянутыми нитями. Пустота и гулкое эхо бездны в душе не давали больше надежды, терять было нечего, как и приобретать. И Лаитан, шагнув вперёд, едва ли не сама напоролась на клинок служанки, по старой привычке отдёрнувшей руку, будто Лаитан все еще была ее госпожой и правительницей для неё.

Опомнившись, Киоми мгновенно нанесла удар, но Лаитан уже не было. Она растворилась в тенях, оказавшись в пространстве тех, кто служил ей верой и правдой.

В сером мареве грубой ткани теней яркими искрами блистали жрицы. Текучие, почти неуловимые во внешнем мире, здесь они выглядели плотными и уязвимыми.

Медноликая решительно шагнула вперёд, обматывая ладонь в толстой перчатке обрывком грубой ткани, под которой в ладони имелся увесистый камень.

Первый удар, пришедшийся в затылок одной из жриц, заставив женщину выпасть из теней под ноги уккуна. За ее тело тут же запнулся долинец, повалившись вниз. Лаитан огляделась, оставалось еще несколько сестёр, которые в любой момент могли ее обнаружить.

Мастер мастеров, посмотрев на камень в ладони, с удивлением поняла, что он ничуть не хуже, если не лучше, привычной ей магии. Вторая жрица получила удар в висок. Кажется, кость все же хрустнула, и упавшая женщина теперь смотрела вверх остекленевшими глазами. Лаитан было бы невыносимо увидеть смерть своего человека, своей сестры от ее же рук. Но это было в прошлом. Теперь она могла лишь поглубже загнать страх и невероятное желание броситься прочь, прекратив битву, и не видеть исхода.

Скоро ей придётся пережить столько смертей, что одна, самая первая от ее рук, покажется ей песчинкой. Отдавать приказы казнить имперцев и делать это лично — совсем не одно и тоже.

Третья жрица оглянулась, стушевалась, замешкалась, но все же ударила Лаитан золотистой нитью. Золото вошло в грудь Медноликой, заставив ее пошатнуться, но особого вреда не причинило.

Мрачный взгляд горящих зеленью глаз Лаитан и сумрачное выражение ее лица, исполненное решимости и скорби, заставили жрицу попятиться и потерять концентрацию, нужную для того, чтобы продолжать петлять по теням.

Впереди Лаитан видела пульсирующий сгусток тьмы, сплетавшийся с ослепительным серебром. «Неужели, сам Ветрис решился на схватку?»

У Лаитан было время подумать за эту ночь. Она вспомнила чёрную женщину с бледной кожей, очевидную союзницу Морстена. Да и судя по ее нагловатой и откровенной демонстрации, она была к нему ближе, чем остальные.

Обрывки разговоров уложились в стройную картину, и причина ненависти Ветриса стала очевидной, как и причина злости Киоми. Варвар предлагал союз и Морстену, но тот, видимо, послал его доить уккунов в свойственной ему манере, решив лично познакомиться со всеми участниками похода. «А что, если бы он принял союз? — холодея, подумала Лаитан, шагая к очередной жрице в тенях. — Что бы ждало меня и эту глупую влюблённую Киоми? Мы вышли бы из Империи, растеряв кости еще в Лихолесье. Или дошли бы до этого места по частям, пережили океан, а затем уперлись в поджидающего нас Морстена. Свеженького и всегда довольного собой. Не стоит забывать, что мы шли по ровной дороге тьмы. Ему ничего не стоило пройти по ней самому и подождать, кто из нас доживёт до конца пути».

Ветрис, избавившийся бы от всех лишних златокровых, бросил к ногам Морстена предложение о союзе, потрясая Лаитан, как добычей. Словно олень с перерезанной глоткой, она болталась бы в руках варвара, без возможности спорить или позвать на помощь.

Но больше всего верилось в то, что Ветрис так же легко убил бы и властелина. Осознав, что Лаитан не собирается лично пускать ему кровь, а он не жаждет свернуть ей шею, варвар забеспокоился. Или то, что влияло на него.

Жрица все же опомнилась и ударила стальным клинком. Изогнутые отростки у гарды сцепились с лезвием Медноликой, вышибив сноп тусклых искр. Лаитан резко дернула рукой, выкрутив запястье, и меч жрицы отлетел в сторону, проскребя по лезвию оружия своей госпожи. И тут же второй клинок Лаитан, скользнув снизу вверх, распорол щеку и часть плеча жрицы. Убивать Лаитан не собиралась, но и звание Мастера ей не дарили, за него приходилось сражаться с детства.

Приметив последнюю жрицу, Лаитан поспешила к ней, когда в спину что-то толкнуло. Медноликая оглянулась, не понимая, кто мог толкнуть ее, и встретилась взглядом с Киоми. Та стояла неподалёку, руки ее были пусты, а взгляд выражал крайнюю степень ненависти.

Лаитан сдвинула брови, сделала шаг и…