А потом Дориан остановился. Резко, как вкопанный. Так резко, что Лисс влетела в него и вскрикнула от неожиданности. А через мгновение вскрикнула ещё раз – от ужаса.
Потому что дорогу Дориану преградил Консул. И не один – позади него стояли зелёные ведьмы, но это не важно, на их строй Машар бы пошёл не задумываясь… Но впереди стоял Консул. А его силу рыцарь знал.
– Нет! – выдохнула девушка.
Машар зарычал, бешено глядя на врага, и… и не успел сформировать ударное заклинание, поскольку Консул вдруг произнёс:
– Девчонку не трогать, – глядя рыцарю в глаза.
И Лисс почувствовала, что Дориан расслабился.
– Я дал слово, – продолжил Консул. – Сейчас она уйдёт, целой и невредимой. И её не будут преследовать за то, что она натворила. Но это не значит, что её не будут преследовать за те преступления, которые она совершит.
– Я тебя обманул, – глухо сказал Машар.
– Не важно, – качнул головой Консул. – Значение имеет только моё слово. А я сказал, что не трону девчонку. Она прощена за всё, что сделала до этого момента.
Машар выдержал короткую паузу, кивнул, давая Консулу знак, что боя не будет, повернулся, быстро притянул растерянную девушку к себе и крепко поцеловал в губы. А потом – посмотрел в глаза.
– Всё будет хорошо, Лисс. Всё действительно будет хорошо. Просто ты должна уйти.
– Нет… – Страх, ужас, боль – за него. Не за себя – за него.
– Пожалуйста, Лисс… – Он вновь её поцеловал. – Пожалуйста… я хочу знать, что с тобой всё хорошо.
– Ты купил мне жизнь… Дориан, ты…
– Нет, Лисс, я всего лишь тебя люблю. Только так. – Ещё один поцелуй. Последний. Самый горький. Самый сладкий. – Прощай.
– Дориан…
Он мягко подтолкнул девушку к выходу.
– За порогом искажение не действует, – произнёс Консул. – Уходи через портал сразу, я не хочу тебя видеть.
– Дориан…
– Делай, как он говорит. Всё будет хорошо.
Машар улыбнулся.
Лисс медленно вышла из подземелья и скрылась в тёмном вихре.
Эпилог
Его не посадили в камеру. Во всяком случае – пока. И даже не надели кандалы. Консул спросил: «Ты ведь не сбежишь?» Дориан ответил: «Даю слово». И его не стали унижать оковами. Во всяком случае – пока. И, разумеется, его и пальцем никто не тронул. Даже Идо. Не тронул и никак не прокомментировал арест рыцаря, не оскорбил ни словом, ни жестом. То ли Консул запретил, то ли сам сообразил, что Консул будет недоволен.