Тёмные церемонии

Ребята понимали, что рискуют, что злят Консула и бесят Внутреннюю Агему, догадывались, что вампиры, от которых они отбивались «протуберанцами», начнут их убивать… но до сих пор плохих вестей не приходило. Помогало то, что ребята атаковывали кровососов удалённо, с помощью дронов, а если встречали на улицах – убегали через порталы, артефакты которых также находились в «подарочной коробке». И вот – первая смерть.

– Видишь, до чего всё дошло? – выдохнул шас, глядя Лисс в глаза.

Девушка едва не задохнулась от ярости, но вместо неё ответил Судислав:

– Да, они разозлились! – громко произнёс люд, поднимаясь на ноги. – А разозлились, потому что испугались. Что же касается когда это «дошло», как ты выразился, то можешь спросить об этом у Катерины Штраус! Они начали убивать нас не сегодня ночью! Совсем не сегодня.

– И мы не позволим так с собой обращаться! – добавила Лисс. – Никому не позволим!

///

«И это только начало!» – подумала Джира, разглядывая горящие на стене большого дома буквы «MG».

Именно горящие – кто-то из ребят использовал магическую краску с эффектом настоящего огня – яркого и обжигающего, – который будет гореть не меньше часа. Служба утилизации категорически запрещала применение огнекраски в публичных местах, но сегодня на режим секретности всем было плевать.

Чем больше проблем у Альянса – тем лучше!

И на стенах домов загорались гигантские буквы… А убегающие от факторов подростки не задумываясь применяли порталы, растворяясь в воздухе на глазах изумлённых зевак и полицейских… А кто-то ухитрился сорвать морок с эскадрона единорогов… Скандалы множились, Служба утилизации сбивалась с ног, факторы злились…

И лилась кровь.

– Только начало, – повторила Джира.

Она понимала, что её атака не останется незамеченной, но не ожидала, что реакция окажется настолько яростной, что её жестокий выпад породит «Ночь MG», а сама она в одно мгновение превратится в символ протеста – среди надписей нет-нет да и встречалось яркое: «Джира!» Но девушке было тяжело и неприятно думать, что её призыв прозвучал настолько громко только потому, что получился кровавым. Потому что горожанам понравилась учинённая над кровососами расправа, по сути – банальная месть, не имеющая никакого отношения к справедливому возмездию. Да, она убила факторов Внутренней Агемы, наверняка убийц, точнее… любой вампир – убийца и охотник, кровь на каждом из них, но она их просто убила.

А горожанам понравилось.

И те, кто был недоволен происходящим, но не смел подать голос, неожиданно осмелели. Почуяли запах крови. И поняли, что можно выразить своё недовольство насилием. Отвечая злом на зло. И называя её, Джиру, своим знаменем. Своим кумиром. Лидером. А самое ужасное – образцом для подражания. Она подвела их к мысли, что насилие – это выход. И теперь…

Не знала, что делать.

И ещё Джира понимала, что не сможет остановиться. Не потому, что ей нравится убивать. Не потому, что ей не позволит уйти Сдемир. А потому, что у войны есть своя логика и свои правила. И главный закон войны не в том, что она есть кровь, а в том, что, начав войну, придётся идти до конца. Нельзя передохнуть, сохраниться, а в случае неудачного хода – вернуться назад. Война знает лишь одно движение – вперёд. Всё остальное уже не война, а обсуждение условий капитуляции. Только вперёд, без остановки, ведь победителю обещано всё. И не в дурмане блаженного сна, а в реальности – всё. Но чтобы победить, нужно быть не только сильным, но и подлым – друзья назовут это хитростью; безжалостным – это друзья назовут твёрдостью; лишённым сомнений, что со стороны покажется уверенностью. Чтобы победить, нужно не идти на войну, а стать её частью. Нужно впитать в себя её суть и пустить в свои жилы её кровь. Нужно дышать ею, как влюблённые дышат друг другом. Нужно жить ею, отринув прочее так, как отбрасывают его влюблённые, так далеко, как это возможно.

И Джира пока не знала, готова ли она на такое.

Или же лучше умереть, чем стать войной? Остаться чистенькой…

Впрочем, чистенькой уже не быть, потому что кровососы умерли. Решение принято. И мысли, что мучают её сейчас, – это фантомные боли.

Только и всего.

И решение принято не сейчас, а несколько лет назад, когда красивой улыбчивой девочке с ямочками на щеках сказали, что её талант – быть боевым магом. И девочка согласилась. И несколько лет прилежно училась убивать. А сейчас сдавала последний экзамен своим преподавательницам, многие из которых уже погибли, а иные – охотились за ней и, наверное, проклинали себя за то, что хорошо учили прилежную девочку с ямочками на щеках.

Любое событие здесь и сейчас начинается давно, задолго до того, как оно случилось… Очень задолго.