Тёмный дар

Кара пристально наблюдала за Грейс. Она предполагала, что Грейс всё ещё злится на неё за то, что Кара отняла у неё гримуар, но губы Грейс растянулись в улыбочке. Не оборачиваясь в сторону Кары, она слегка махнула рукой – ничего, мол.

«Чем она так довольна?»

– …И в этот великий день Тимоф Клэн вернётся к нам и вновь очистит Мир от магии, и Дети Лона будут вознаграждены за то, что ни разу не усомнились в праведности Пути…

Утро тянулось бесконечно. Тафф ёрзал на сиденье, время от времени тоскливо вздыхая. Даже папа, и тот начал клевать носом. И только несколько часов спустя, когда служба наконец-то близилась к завершению, проповедь приняла любопытный оборот.

– Сегодня особый день, – сказал фен-де Стоун. – День празднества!

Люди выпрямились на своих сиденьях, услышав привычный жар в голосе своего возлюбленного предводителя.

– Сейчас, когда праздник Теней близится к завершению и все в таком приподнятом настроении, думаю, самое подходящее время сделать объявление.

Он выразительно вздохнул.

– Дни мои близятся к закату, не вечно мне быть вашим предводителем…

Толпа загомонила, но фен-де отмахнулся от возражений.

– Не тревожьтесь, дети мои! Мой час ещё не настал. Я просто хотел сказать, что пришло время приступить к обучению нового предводителя.

Грейс одёрнула платье и пригладила волосы, чтоб каждая волосинка была на месте.

«О нет! – подумала Кара, хотя на самом деле уже некоторое время ждала этого дня. – Не сейчас! Не так скоро!»

– Выйди сюда, пожалуйста! – провозгласил фен-де Стоун, указывая в первый ряд.

Грейс подалась было вперёд, готовая встать, и тут обнаружила, что отец указывает вовсе не на неё, а на того, кто сидит рядом. Марстен Клауд гордо поднялся на ноги, прошёл мимо Грейс, зацепив её плащом, и подошёл к фен-де.

– Ваше решение – великая честь для меня, – сказал он. Его красивое лицо выглядело суровым и серьёзным. – Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы служить Лону.

Собрание вежливо захлопало. Марстен Клауд и впрямь был превосходным выбором, образцовым воплощением идеалов Клэна. Из него должен был получиться прекрасный предводитель.

И только Каре пришло в голову посмотреть на Грейс.

Очаровательная маска слетела, сменившись такой чистой, беспримесной яростью, что лицо девочки исказилось, превратившись во что-то мрачное и звероподобное. И хотя Грейс всегда была к ней жестока, Кара ощутила прилив сочувствия. Она-то знала, каково это, когда тебя предаёт родной отец.

Толпа поднялась на ноги, не переставая аплодировать, и Грейс Стоун – чьё улыбчивое личико вновь сделалось чистым и безмятежным – встала вместе со всеми и захлопала громче всех, сияя ровными зубками.

Когда служба кончилась, Кара увидела, как Лукас пробирается в её сторону, навстречу потоку людей, поваливших прочь из Круга. «У-у, грязный Вонючка!» – сердито буркнула какая-то тётка. Лукас если и услышал, то виду не подал.

– Можно поговорить? – спросил он.

Каре ужасно хотелось с ним поговорить. Она и не подозревала, насколько она по нему соскучилась, пока Лукас не очутился рядом. Но на краю толпы она увидела Констанс Лэмб, которая многозначительно посмотрела в её сторону, прежде чем направиться к окраине деревни.

«Она хочет, чтобы я шла за ней».

– Прости, пожалуйста! – сказала Кара. – Мне надо идти.

И прежде, чем Лукас успел ответить, Кара развернулась и пошла прочь. Ей нужно было поговорить с Констанс о той ночи, когда умерла её мать. В прошлый раз Кара была слишком поглощена эмоциями, чтобы сомневаться в том, что говорила Констанс, но теперь она пришла к убеждению, что к правде было подмешано немало лжи.

– А где был мой отец? – спросила Кара, последовав за Констанс в уединённый закоулок позади кожевенной мастерской.

Констанс на миг отвела взгляд.

Кара продолжала – громче, чем собиралась:

– Он сказал фен-де Стоуну, что сам видел, как мама убила этих людей. Он обратился против неё – против собственной жены! А между тем в вашем рассказе он нигде не фигурировал.

– Он пришёл после меня, но он видел, что произошло. Все видели.

– Это неправда. Он поклялся, что видел убийства своими глазами. Для чего бы ему лгать об этом? Он же её любил!

– Этого никто не отрицает.

– И всё же вы хотите, чтобы я поверила, будто он отрёкся от жены, не видя, чтобы она сделала что-то плохое? Но ведь это же полная ерунда!

– С тех пор прошло много времени, может быть, какие-то подробности я и перепутала. Уильям пришёл после меня, но он привёл серых плащей. На самом деле, он был там намного раньше, прежде чем…

– А когда, во время всего этого, вы успели принять Таффа?

Лицо Констанс застыло.

– До того, как твоя мать ушла к Абигейл. Разве я тебе этого не говорила?

– Не надо мне врать!

Констанс смерила её взглядом, в её глазах вновь проглянула прежняя холодность.

– Да уж, – сказала она. – Кому, как не тебе, разбираться во вранье? Ты ведь собиралась уничтожить гримуар, да как-то случайно подзабыла?

Кара плотнее прижала к себе сумку. После того, что произошло с Грейс, она не расставалась с книгой ни на минуту.

– Откуда вы знаете? – спросила она.