Тёмный голос

Решение нашлось само собой. В очереди я познакомилась с круглолицым, улыбчивым и в меру упитанным парнем. Я ухватилась за него. Марк вернётся, а у меня другой, и он наконец-то оставит меня в покое. Он гордый, и не захочет иметь ничего общего с девушкой, которая меняет мужчин, как перчатки. Сейчас он считает меня образцом добропорядочности. Посмотрим, как он отреагирует на мою измену?

Михаил оказался понятливым и компанейским парнем. Я была откровенна и поведала историю взаимоотношений с Марком.

– Не проблема, он точно отстанет, будь уверена. Чуток потусим, детка, оторвёмся по полной программе! – краснея, говорил Миша.

Мне нравилось, что мой новый знакомый не ищет длительных и серьезных отношений; они мне точно не нужны. Сейчас важно прикрытие, и этот малый его организует.

Телефон Марка я занесла в чёрный список. Игнорировала звонки и сообщения. У меня сложилось впечатление, что по прилёту он сразу же побежал ко мне. Едва сдерживая гнев, он начал разговор:

– Привет! Как это понимать? – он указал на телефон.

– Привет! Вот твоя карточка, я ничего не снимала.

Он недовольно спрятал её в карман.

– Маша, что происходит?

– Нам надо расстаться!

– Какого чёрта! – вертикальная линия появилась на лбу, а глаза налились кровью. Даю гарантию, если бы не люди на коридоре, он задушил бы меня голыми руками. Я видела его таким впервые. Он был в ярости.

К счастью, зашли покупатели. Он был вынужден отвлечься.

– Ещё поговорим. Я зайду вечером.

Сердце бешено колотилось. Мне было страшно.

Миша пришёл за час до закрытия. Околачиваясь по магазину, он то и дело спрашивал:

– Когда уже придёт твой Скрудж Макдак?

Марк залетел перед самым закрытием, и, не заметив Михаила, начал с порога требовать:

– Я жду объяснений!

– Эй, мужчина, – вмешался мой друг, – я не позволяю тебе повышать голос на мою девушку. Я знаю, что вы встречались, но она решила, что со мной ей будет лучше. Всё уяснил?

Марк недовольно завертел головой.

– Сколько вы вместе? – пристально глядя в глаза, спросил он Михаила.

– Мы встречались до того, как она познакомилась с тобой. Потом разбежались, а сейчас снова сошлись. Я знаю её два года, – на ходу сочинял мой спаситель.

– Не ожидал от тебя, конечно, – едко бросил Марк в мою сторону.

Когда любовник стремительно покинул магазин, Михаил обнял меня и, подмигивая, прошептал:

– Видишь детка, как всё просто, а ты боялась! Заметь, всё прошло культурно!

Несколько недель я провела со своим новым знакомым, нарочито попадаясь на глаза Марку. Он злился, но охладевал с каждым днём всё больше. В скором времени он исчез из моей жизни. Изредка заходила его жена, но он никогда. В сентябре мои отношения с Михаилом сошли на нет.

23

Ничего не трогает, ничего не удивляет. Словно всё уже было и повторялось сотни раз.

Может ли что-то вызвать любопытство?

Нет!

Могу ли я восхищаться?

Нет!

Я подобна ворчливой старухе. Она всё видела, она всё знает.

Это злобное шипение, исходящее от меня, набирает обороты. Я ненавижу людей, меня трясёт, ковши грязи потоками выливаются на знакомых и чужих. Всё это происходит в моей голове, ни слова, ни действия вовне, все внутри. Закипаю, как бездонный чан с чёрной, тягучей смолой. На смену гневу, приходит горькое чувство вины, и вот уже целый ковш помоев летит в моё лицо и выворачивается на голову.

«Я всё знаю, я всё видела!», – эти лживые чувства обесценивают жизнь. Зачем продолжать? Зачем?

Пребывая в таких мыслях, я подняла глаза к небу. По-осеннему тёплое и бездонное, оно ласково смотрело на меня.

– Не говори, что здесь хорошо! – безмолвно бросила я вверх. – Подними меня к облакам своими тёплыми руками, а потом швырни вниз. Разбей страдающее тело, освободи мою душу!

Я судорожно шарила глазами, пока не наткнулась на кучку детей, скакавших по покатой крыше пятиэтажки. И после увиденного я мало о чём думала, я представляла свой свободный полёт. Высота маленькая, она не убьёт, но покалечит. Если бы внизу по периметру дома был асфальт, а не старательно вскопанные клумбы, можно было надеяться на положительный исход, а так сотрясение, пару переломов и чья-то загубленная хризантема.

Пятиэтажка манила. В закатных лучах я пробралась в чужой подъезд, прошмыгнула, как мышь, за тучной, обвешанной пакетами женщиной. Она пыхтела, волочила добычу и не обращала внимания на несмелые шаги за спиной. На третьем этаже мы разминулись. Благополучно добравшись до пятого, я заметила укромную лестницу, ведущую на чердак. Замки были сорваны. По вороху пустых бутылок, фантиков и упаковок стало понятно: ребятня облюбовала это место. Лимонад, чипсы, семечки, конфеты – набор младших школьников. Сейчас эти местные хулиганы уплетают дома ужин, а я гуляю по их штабу. Кстати, запахи еды причудливо собирались под крышей. Кто-то лакомится тушеной капустой, у кого-то ароматная жареная картошка и сладкие пироги.

Лучи солнца, освещавшие это убогое и тёмное место, указывали проход на крышу. Дощатая дверца купалась в закатном тепле. Я толкнула её, она оказалась не заперта.