Тёмный голос

Что было потом? Почему я потерялась? Почему смерть видела единственным выходом? В чём причина? Я могла бы сказать: виновато общество и его стандарты воспитания. Да, я могла бы так сказать! Только в моём случае всё было гораздо прозаичнее: «По вере вашей будет вам дано!». Стыдно, но факт! Сейчас я понимаю, что любое дело, которое не удавалось с первого раза, удавалось со второй или третьей попытки. Только потерпев поражение, я предпочитала опустить руки. Не я руководила собой, а страх неудач.

Сколько страхов я ношу внутри? Какую-то часть я смогла побороть, и жить стало проще, но есть те, что крепко держат за горло.

Благодаря чуткому руководству Евгении, мне удалось многому научиться, я хорошо поработала над собой. Те знания, что я приобрела, были похожи на кусочки пазла. Я понимала – мне нужно встретиться с моим самым великим страхом, чтобы кусочки сложились в единое изображение.

21

Пятый свёрток был со мной. Люблю перечитывать его; особенно хорошо это делать в длинной очереди к врачу. Каждый раз трагическая история открывает во мне потаённые отделы души, озаряет мой разум новыми знаниями, и дышать становится легче.

Сквозь хитросплетения печальной истории Энн и Рейчел до меня долетали всхлипы и обеспокоенные голоса.

– Мне поставили диагноз, – она плачет. – Как теперь с этим жить? – молодая женщина своей интонацией похоронила себя заживо.

Непонятное бормотание – просто кто-то читает молитву. С грохотом открылась дверь.

– Я тебе сказала! – писклявый напористый голос пытается что-то отстоять в телефонной перепалке. – Последний раз тебе говорю! Я клиентов не чистила. Это малолетка, новенькая! Сколько лет я работаю? Кто-нибудь жаловался?

Невысокая, плотная женщина внимательно вслушивается в сказанное. Кривая улыбка появляется на губах.

– Да ладно тебе! Эти …, – тирада нелестных прозвищ слетает с языка. – Давай по-другому! Я кого-нибудь обворовывала?

Она слушает, на лице появляется улыбка.

– Ну, вот! Я тебе про это и говорю… Подожди!– она бросает собеседнику.

По всей видимости, её не слушают, продолжая что-то активно говорить. Женщина морщится и грозно повторяет:

– Подожди! Да подожди ты! Да заткнись хоть на минуту! – она кричит в трубку.

Размашистые движения. Она вплотную подходит к нашей очереди.

– Кто крайний, в 302 кабинет? – от неё веет сигаретами и улицей.

Женщины безмолвно отрицательно качают головой. Она хищно бросает взгляд:

– Что, никого?

Молитва утихает, и ей отвечают:

– Да, никого.

Она бойко направляется к двери. Энергичные удары, и её голова заглядывает вовнутрь.

Из-за двери доносится:

– Дезинфекция! Зайдете через пять минут.

Она недовольно пожимает плечами и прислоняется к стене. Вспоминает о телефоне и подносит к уху.

– Ты ещё здесь? Пять минут надо подождать!

Ей что-то долго говорят.

– Короче, давай так!– голос становится недовольным. – Сейчас меня вычистят. Через две недели я приступлю к работе. Приставишь ко мне эту беленькую, она мне нравится, девка хорошая.

Она снова что-то слушает. Потом смеётся.

– Вот, я тебе говорю: с мозгами, юбок не носит, как эти тупые куры. Говорила им, что в мини сразу загребут.

Наша длинная очередь отвлекается и слушает телефонную трель уличной проститутки. Женщина рядом со мной шепчет:

– И даёт же Бог таким детей, а они их убивают. И этого пришла убить. Убьёт и снова станет на дороге. О, Боже! Почему так?

Она заходит в 302 кабинет, и очередь начинает шуметь пуще прежнего. На мгновение женщины забывают о своих проблемах. Их волнует вопрос: почему проституток обслуживают вместе с ними? Моя соседка обращается ко мне:

– А ты что думаешь?

Мой язык костенеет, ведь я собираюсь поддержать большинство. Осудить эту неизвестную женщину. Набросится на неё с критикой: «Это самое последнее дело – торговать собой». Я хочу это сказать, чтобы почувствовать одобрение, чтобы стать единым целым с этой страждущей очередью. Я собираюсь это сделать, но моё тело накрывает спазмами. Я начинаю кашлять. Мне понятно, что себя не обманешь. Это урок – нужно быть честной перед собой, перед людьми. Я смотрю своей соседке в глаза, она ждёт моего ответа.

– Что я думаю? – першение отступает. – Не суди, и судим не будешь! Она такой же человек! Она имеет право делать выбор. Жить так, как считает нужным. Я не имею никакого права её осуждать. Я не имею никакого права говорить ей, как лучше, что ей делать, и как жить! Всё, что я могу – это заниматься своей жизнью. Быть счастливой, и тем самым давать пример другим людям, тем, кто потерялся и запутался.

Мои глаза увлажнились от переизбытка эмоций от гордости за себя, за то, что я смогла выиграть эту маленькую битву в мире предрассудков. Женщина опустила глаза, она больше не говаривала со мной. Куртизанка вышла нескоро. И сразу принялась названивать.

– Только через неделю! – без приветствий отрапортовала она.

Снова внимательно слушает и агрессивно добавляет:

– Всю неделю буду работать! Деньги нужны!

Она подходит к стойке регистратуры и громко оформляет документы. Мы слышим её имя, фамилию и адрес.