Тёмный голос

– Вот и встретились, мама! – я провела по прозрачной руке. – Я просто хотела твоей любви. Всегда хотела и сейчас хочу! Мне жаль, что так получилось. Мне жаль, что ты страдала. Моё рождение разрушило твой мир. Одно дело быть одинокой и обеспечивать себя, жить в своё удовольствие! И совершенно другое – быть матерью-одиночкой! На тебя свалилось слишком много. Много забот, ответственности, стресса. Мнение окружающих было весомым аргументом. Ты волочила на себе гору стереотипов, правил и запретов. Ты не могла быть хуже других матерей, ты не могла быть хуже других женщин. Сейчас я понимаю, что ты тратила уйму времени на поддержание внешнего вида. Ты не жила своей жизнью, ты даже её не строила. Ты занималась выживанием, используя меня, как наглядный пример: «Посмотрите, у меня же нормальная дочь! Значит, я хорошая мать! Я всё делаю правильно! Я не бью её и даже не кричу! Неважно, что я прессингую психологически!». Я никогда не забуду молчание, каменное лицо и пристальный взгляд. Что бы я ни сделала, следовала всегда одна и та же реакция – а точнее будет сказать, её отсутствие! «Думай, что хочешь! Понимай, как хочешь!» – именно так говорило твоё лицо. Особенно пристальные взгляды вызывали во мне панику – вдруг ты набросишься и разорвёшь! Я спрашивала себя: «Что я сделала не так?! В чем я виновата?!». Помню, твои разговоры о деньгах, они всегда начинались с перечисления трат, виновницей которых была я. Ты всегда подчёркивала, что денег нет! Знала бы ты, как я паршиво себя чувствовала. Вина, вина, въевшаяся до мозга костей. Я словно отбирала у тебя жизнь! Когда ты заболела, я вела себя паршиво. Не хочу оправдываться, но это был тёмный период. Мне было сложно. Я не слушалась тебя, грубила, пела песни фактически на твоих костях. В глубине души я хотела, чтобы ты умерла. Я не знала, что такое сострадание, для этого надо уметь чувствовать, а не испытывать страх. Что могу сказать?! Ты гений воспитания, приструнить девчонку без единого крика! Что для этого надо? Ничего не объяснять, не давать никакой эмоциональной реакции, и пусть сама обо всём догадается. И ещё, я должна была всё знать и всё понимать! Что посеешь, то и пожнёшь! Я ненавидела тебя, но при этом жаждала твоей любви, – я пристально посмотрела на бледную тень. – Я бы могла продолжать злиться, только я уже не маленькая девочка. Я понимаю тебя, когда мир стереотипов захватывает, когда живёшь не свою жизнь, а пытаешься получить немного любви и внимания. Это изматывает, опустошает. Смерть перестаёт казаться чем-то страшным. Я прошла тот же путь, что и ты, финал меня ждал похожий: быстрый и трагический. Порвать порочный круг, стать свободной – это не просто красивые слова, теперь это моя ежедневная работа. Мой путь долгий и счастливый.

Тишина в комнате была предельно-кристальной. Пыль, клубившаяся в лучах закатного солнца, придавала мистическую атмосферу. Тени расползались по углам, освещённые тёплым светом. Лишь только мать серым пятном оставалась на своём месте.

– Мама, послушай… Спасибо тебе, что привела меня в этот мир! Спасибо, что заботилась обо мне. Еда, одежда, игрушки, врачи, на которых ты тратила много сил и времени – это очень важно. Ты просто делала то, что считала нужным. Ты, наверное, и не догадывалась о моей ранимости. Спасибо, что воспитывала меня именно так; в противном случае, я бы никогда не стала той, кем являюсь сейчас. Я бы никогда не начала войну со своими внутренними демонами, – я перевела дыхание. – Мама, спасибо тебе; благодаря твоей холодности я поняла, чем действительно хочу заниматься. Заниматься для себя, а не ради твоего одобрения. Это очень важный жизненный урок. Благодаря ему я знаю, что моё счастье в творчестве: рифмах, текстах…

Слёзы скользнули по щеке.

– Спасибо, я всегда буду помнить о тебе. Я всегда буду любить тебя! И прости меня, что заставила тебя страдать. Прости, что не стала твоим счастьем!

Тень пошатнулась. Тёплые закатные лучи, пробивавшиеся сквозь жалюзи, наполняли её светом, сделали лёгкой и прозрачной. Она переливалась, превращаясь в еле заметный флёр. Когда долго смотришь на свет, глаза начинают слезиться. Я зажмурилась, а когда распахнула ресницы, её больше не было, лишь маленькое пёрышко лежало на стуле.

Я подняла глаза – тени плотно обступили меня. Они ждали приглашения присесть.

– Я поговорю со всеми, – бросаю им.

Они кружатся надо мной, топчутся и мнутся в ожидании. Меня это мало занимает, я продолжаю рассматривать белое, практически невесомое пёрышко. Словно кусочек с крыльев ангела, напоминание о душевной лёгкости.… И да, мне стало хорошо. Чувство вины, сидевшее в теле, покинуло меня.

30

У меня оставался последний сверток. С пометкой: «Откроем вместе». Время шло, моя духовная учительница не возвращалась. Я изредка поглядывала на конверт с мыслями: «Пора открывать!». Однако стоило взять его в руки – и мои глаза всегда натыкались на ровно выведенную строчку: «Откроем вместе».