Тёмный Лорд

— Теперь я тебе скажу, чего ты не хочешь, — закинув руки за голову, продолжил недоморф. — Тебе не хочется выглядеть продажным. Не хочется, чтобы все думали, будто ты продал свой меч за треугольник на грудь и хорошие отметки. Ты не хочешь бросать меня, поскольку, я так надеюсь, считаешь меня своим другом. Не хочешь терять отношения с Цивиком и Дубусом, внезапно оказавшимися полностью на твоей стороне. Ты человек чести, Битали, храбрый и прямолинейный. Завидую. Меня учили выкручиваться, хитрить, выгадывать пользу для семьи даже из поражений. Род ослабел, и нам трудно удерживать в своих руках наследные земли одним лишь мечом и силой. Нам не до жиру. А ты, Битали, так боишься запятнать свою совесть, что преувеличиваешь опасности для неё сверх всякого здравого смысла. Неужели ты, сосед, станешь называть меня недочеловеком или откажешься посидеть со мной на крыше возле башни только потому, что пройдёшь посвящение? Глупости, мы всё равно останемся друзьями. Тем более что тебе действительно нужно думать о безопасности, а моя комната разом станет вдвое свободнее. — Недоморф довольно хмыкнул. — Цивик и Дубус знают тебя так «хорошо», что вообще не заметят перемены. Что до «продажности», то она лишь в твоём воображении. В прошлый раз ты сказал, что вступишь в орден только как полноправный меченосец, и доказал, что имеешь право на такое звание. Твоё требование исполнили. Всё. Это орден, кстати, унизился, прогибаясь под твоё «хочу», а не ты под них. Почему бы теперь и не вступить?

— А если мне придётся из-за ордена вызвать кого-то на поединок?

— Ты сделаешь это с честью. Ведь ты будешь меченосцем, и защищать честь ордена станет твоим долгом.

— Как складно ты излагаешь, — захлопнул дневник сновидений Битали. — Прямо Цицерон.

— Это называется «политика», сосед, — зевнул Надодух. — Победы бессмысленны, если не приносят пользы. Ты получишь безопасность, лишние баллы и удобства, ничего при этом не потеряв. Не делай глупостей, соглашайся войти в орден. Кстати, стать меченосцем без кандидатского стажа — это тоже многого стоит. Останешься в истории школы навсегда, в книгу гордости впишут — для примера новым учащимся. В общем, в твоём положении отказаться от посвящения будет очень большой глупостью. Ты грифовцев, вспомни, оскорбил не слабо. Но они через обиду переступили. Отпихнуть протянутую руку легко — вернуть трудно. Ты успокойся, подумай. Взвесь. Утром сам поймёшь, что я совершенно прав.

Отличник

— Клянёшься ли ты, славный воин Битали Кро из рода Кро, всеми помыслами и деяниями своими стремиться к славе ордена, укреплять его могущество и достоинство?

— Клянусь! — ответил Кро, делая очередной шаг к алтарю.

— Клянёшься ли ты, воин Битали Кро, защищать каждого из членов ордена как себя самого и в любой опасности приходить на помощь, сколь бы ни велика была сила врага?

— Клянусь! — Битали сделал ещё шаг.

— Клянёшься ли ты, воин Битали Кро, ставить братство нашего ордена превыше всех прочих связей, будь то дружба, родство или плотские желания?

— Клянусь! — Теперь до алтаря осталось всего два шага.

— Клянёшься ли ты, воин Битали Кро, отдавать всего себя, свою силу, своё мастерство и своё знание на пользу ордена, на приумножение его могущества, его славы и его чести?

— Клянусь!

Битали сделал предпоследний шаг к алтарю, на котором лежал широкий, покрытый мелкой вязью, серебряный меч. На полированном металле метались кровавые отблески потрескивающих факелов.

— Я, милостью маркиза Клода де Гуяка, основателя нашей школы и нашего ордена, спрашиваю вас, избранные, лучшие из лучших и достойнейшие из достойнейших: даёте ли вы право воину Битали Кро из рода Кро принять на хранение древний меч рыцаря ордена и члена совета достойных, дабы в любой миг он мог применить его к нашей общей славе! Отвечайте мне искренне и ясно, руководствуясь лишь заботой о благе ордена, исторгнув из душ своих личную приязнь или ненависть, жалость или доброту, корысть и благодарность. Рыцарь Антуан Фабьез!

Меченосец, стоявший слева у двери, вскинул свой клинок, перевернул его, поцеловал и ударил по треугольнику на груди, отозвавшемуся негромким позвякиванием. Звучно ответил:

— Достоин!

— Рыцарь Табриаз Женеталь!

Опять шелест меча, лёгкое позвякивание и громкий ответ:

— Достоин!

— Рыцарь Маркос дон Кастуэра!

Битали внезапно поймал себя на том, что он волнуется. Мальчик отлично знал, чем закончится опрос — ведь не он просился, это его позвали в орден. Всё предопределено, решено заранее. Но вот сейчас он стоял обнажённый в святилище ордена, осенённом крыльями могучего грифа, в последнем шаге от алтаря — и ждал. И каждый раз всем нутром напрягался: а вдруг очередной рыцарь скажет «Нет!»? Вдруг его сочтут недостойным, припомнят какой-то проступок, ошибку — и придётся разворачиваться, бежать, подхватив одежду и втягивая голову из-за переливчатого улюлюканья, несущегося вслед?

— Достоин!

— Рыцарь Александр Труе!

— Достоин!

Круг отвечающих завершился ответом меченосца, что охранял правую сторону двери.

— Достоин! — ответил рыжеволосый Карлос Норада, и Кро с трудом сдержал вздох облегчения.