Тёмный Принц

   Аристотель отскочил от неожиданности и испуга. - Так было нужно, государь! - проговорил он.

   - Зачем ты лишил меня памяти?

   - Это будет сложно объяснить, однако, если дашь мне шанс, я всё расскажу.

   - Я бы и сам хотел услышать, - тихо молвил Парменион.

   Филипп скрестил руки на груди. - Давай,

маг

, но я хочу услышать хорошую историю, - процедил он со всё еще злобными глазами.

   Аристотель уселся поудобнее, остальные - полукругом перед ним. - Меня зовут Аристотель... - начал он.

   - Да мы уже знаем, мать твою! Давай дальше, - вспылил Филипп, и

маг

поднял ладонь, призывая к тишине.

   - Я продолжу по-своему, мой повелитель, если позволишь. Теперь я Аристотель - но когда-то я был Хирон и жил здесь с народом Заклятия. Именно здесь я впервые встретил Пармениона,

стратега

, и Шлема, воина без памяти, и Аттала, мечника. Здесь, в этом мире, я впервые увидел также Золотое Дитя, Искандера. И - как вы все только что видели - я прошел через Врата во время исхода из этого мира детей Титанов. Для вас это мгновения. Но для меня - целые века, прошедшие с тех пор, как я покинул этот мир.

   - Что же с тобой происходило? - задал вопрос Парменион.

   - Я исследовал многие страны, на протяжении многих столетий. Я отыскивал новые врата, пути меж мирами. Я путешествовал далеко. Однако тосковал по человеческому обществу, и тогда, в конце концов, пришел в Азию, а затем в Грецию - и вновь услышал о Парменионе. И тогда я осознал, что проделал великий круг во Времени: я прибыл в точку

перед

его прибытием в Ахайю. Это была сложная дилемма для меня. Мог ли я вмешаться? Конечно, мог, ибо когда Парменион впервые оказался в Ахайе, он поведал Хирону, что чародей перенес его из другого мира. Человек тот, сказал он мне, выглядел в точности как я. И тут я понял, что пойман в опасные сети. Я должен был воссоздать всё, как было, либо рискнуть, изменив прошлое - и тогда, возможно, уничтожить самого себя. Вот такой парадокс, друзья мои. Я перенес Пармениона и Аттала из мира в мир; затем разыскал тебя, государь. Я не мог предвидеть, какие испытания ожидали вас, ибо мои воспоминания о том времени были размыты из-за моего существования в облике Камирона. Теперь видите мою дилемму? Я не мог вам ничего рассказать - потому что вы ничего не знали, когда впервые встретили меня. Я всем сердцем желал отправиться с вами, чтобы помочь, но не мог. Некоторые законы невозможно изменить. Нельзя пройти через Врата в то время и место, где ты уже существуешь. Ни один человек не может встретиться с самим собой. Так что всё, что я мог, - это ждать, и надеяться, и молиться, что события будут развиваться так же, как это происходило раньше.

   - Погоди немного, - перебил Филипп, - я почти ухватил суть твоих речей. Однако понять тебя - это всё равно, что голыми пальцами форель ловить.

   - Понимаю, это сложно, - сказал ему Аристотель. - Для вас эти приключения были внове, но для меня они уже были частью моей истории. Всё это уже произошло. Я должен был полагаться на то, что было известно мне как Хирону. А всё, что он знал - это как воин по имени Шлем появился на поле боя и убил Филиппоса, и еще то, что этот воин был Македонским Царем в своем мире. Хирон... то есть, я... знал также, что Царь тот был лишен памяти. Поэтому, когда передо мной встала эта задача на другом конце Времени, я всего лишь восстановил обстоятельства.

   - Вот о чем я толкую! - буркнул Филипп. - Только я начинаю что-то понимать, как оно тут же ускользает. Но ответь мне вот на какой вопрос, чья была идея - изначально - отнять у меня память и силком перенести меня в другой мир?

   - Это круг, государь. Так что у него нет ни начала, ни конца. Некого в этом винить.

   - Некого... Послушай меня,

маг

, я - Царь, а Царь всегда найдет, кого обвинить. Так устроен мир. Ты явился ко мне во дворец и - не спросив соизволения - похитил меня. Назови мне хоть одну хорошую причину, почему я не могу снести голову с твоих плеч.

   Аристотель развел руками и улыбнулся. - Единственный ответ, что приходит мне в голову, государь, это если ты попытаешься сделать так, то я превращу тебя в ящерицу и наступлю на тебя.

   Филипп мгновение помолчал, затем обратился к Пармениону. - Я бы сказал, что это звучит, как стоящая причина.

   - Согласен, государь.

   - Ты мне нравишься,

маг

, - молвил Царь, - но у тебя остался должок передо мной. Как же ты вернешь его?

   - А как ты пожелаешь, государь?

   - Отправляйся с нами в Пеллу, в качестве наставника моего сына.

   Аристотель засмеялся. - Я бы попросил это как подарок, - сказал он, - и с охотой приму это как наказание.

   - Вот и хорошо! А теперь, верни нас домой.

   - Парменион еще не попрощался со своей Царицей, - заметил Аристотель, и улыбка сошла с его лица. - И она ждет у подножия холма.

   Парменион глубоко вздохнул, поднялся на ноги и отправился в лес. Там он нашел Дераю, которая сидела на поваленном дереве, и она встала, когда увидела его.

   - Ты бы ушел, не повидав меня, не сказав ни слова на прощание?

   - Да. Это было бы трусливым поступком, знаю, но я думал, что не смогу подобрать слов. Ты говорила с Леонидом?