Тёмный Принц

   В предрассветной темноте Аристотель, одетый для дороги в длинную тунику и плотный плащ, тихо прошел в комнату, где спал Парменион. Спартанец спал крепко, и

маг

прошел к его изголовью. Из мешочка на поясе он достал золотой камень и коснулся им правого колена Пармениона. Спартанец вздрогнул и тихонько застонал, но не проснулся. Сила Камня просочилась в спящего мужчину, его железно-серые волосы немного потемнели, глубокие морщины на лице чуть-чуть разгладились.

   - Один небольшой дар для тебя, мой друг, - прошептал Аристотель, - но он не последний. Однажды я вернусь.

   Он отошел к двери и вышел из дому, возвращаясь к ручью у подножия горы, и подошел ко входу в укромную пещеру, частично скрытую за густыми зарослями. Новое солнце вставало к зениту, и Аристотель остановился попить в красе его лучей на зеленеющей поляне.

   "Почему ты уходишь сейчас?" спрашивал он себя. Ответ возник в его сознании быстро, острый и горький. Грядут кровавые дни, и Темный Бог готов снова показать себя. Он ощущал присутствие Духа Хаоса, нависающего над землей как незримый туман, клубящийся в сердцах людей, проникающий в их сознания, шепчущий в уши.

   Неужели Парменион полагал, что ожерелье способно надолго защитить Пармениона? Это был лишь металл, напитанный силой Камня Сипстрасси. Его можно было снять, сорвать с шеи одним рывком. И что тогда?

   Темный Бог может вернуться.

  

Обязательно вернется,

поправил он себя. Ничто его не остановит.

   Ты убегаешь прочь, признал он: прячешься от великой битвы, которая грядет.

   - Я хочу жить, - молвил он вслух. - Я сыграл свою роль. Лучше быть живым псом, чем дохлым львом. - Но он так и не убедил себя.

   Бросив последний взгляд на Македонскую землю, он шагнул в пещеру.

   И больше его никто не видел в землях Греции.

  

  

Пелла, лето, 337-й год до Н.Э.

  

   Александр сел, откинувшись на спинку, небрежно пригубил кубок с вином, но глоток сделал маленький и стал слушать своих Доверенных, которые обсуждали предстоящую Персидскую кампанию. Как всегда, больше всех говорил Филота. Александр находил удивительным, что сын так сильно напоминал отца внешне, но при этом унаследовал так мало талантов своего родителя. Филота был высоким и сухим, являясь превосходным бегуном и хорошим кавалерийским офицером, но его запас знаний стратегических предметов оставлял желать лучшего. Однако, как и многие люди ограниченных талантов, его главным качеством был взгляд со стороны, способность подмечать, где допустили промах другие.

   - Вот при Хиронее, - рассказывал Фило остальным, - мой отец ни за что не должен был так широко растягивать левый фланг. Если бы не атака Александра, Филипп был бы убит.

   Александр улыбнулся и промолчал. Ничего особенного не было в том, что соратники видели в нем юного бога войны, но истина - как всегда - была не так проста.

   - Каждый из нас станет царем, - заявил Птолемей. - Вот я буду владеть золотым троном и тысячей наложниц.

   - Да ты и сам не знаешь, что с ними со всеми делать, - сказал Неарх, хохотнув. Александр посмеялся с остальными, к неудовольствию Птолемея. Добрый нрав Птолемея, самого юного из Доверенных, был известен всем.

   - Что ж, я с удовольствием выясню это в процессе, - парировал Птолемей, ухмыляясь.

   - Если вы все станете царями, - произнес Александр, - что тогда останется мне?

   - Ну, это же очевидно, ты станешь Царем Царей, - сказал ему Птолемей. - Будешь править миром, а мы станем твоими сатрапами.

   - И будем убивать всех твоих врагов, - вставил Филота.

   - Интересная мысль. А что будет, если у меня больше не останется врагов?

   - У великого человека всегда будут враги, - сказал Птолемей. - Иначе какой толк быть великим, если не с кем воевать? Это было бы нелепо.

   - Сдается мне, - сказал Неарх, - ты уже запасаешь врагов?

   - Ага. И начну с тебя, худородный болван!

   Раздался ехидный и заразительный смех Неарха. - С меня? Разве это разумно? Разве ты больше не хочешь, чтобы я расхваливал тебя моей сестре?

   - Дельное замечание, - молвил Птолемей, потирая подбородок. - Ты прав. Сейчас не время записывать тебя во враги. Тогда пусть это будет Фило: он станет моим первым врагом.

   - Хватит этой болтовни, - вмешался Александр. - Вы все захмелели. Ступайте по домам! Я хочу выехать на рассвете. Говорят, что львица повадилась нападать на коз и овец у маленькой деревушки к северу от города. Это будет славная охота.

   - Я убью зверюгу голыми руками, - сказал Неарх, вставая и напрягая мускулы. Как и его отец, Феопарл, он был наделен невероятной шириной плеч и покатой, как бочка, грудью.

   - Если это не поможет, ты можешь дыхнуть на нее, - заметил Птолемей. - Хоть какая-то будет польза от того, что ты нажрался лука.

   Неарх надвинулся на стройного юношу, но споткнулся и упал на небольшой столик, уставленный сладкими яствами. Когда он поднялся на ноги, бросившись в погоню за юнцом в дворцовые сады, Филота повернулся к Александру и поклонился.

   - До завтра, государь, - мягко проговорил он.

   - Не положено называть меня государем. Я не Царь, - проговорил Александр вкрадчивым тоном.