Тёмный Принц

   - Он мне всё рассказал. Я такая же, как она?

   Он кивнул. - Абсолютно во всём.

   - Значит, ты любил не меня, - проговорила она печально.

   - Это была ты, - заверил он. - Сначала это был образ, воспоминание. Но женщиной, с которой я занимался любовью, была ты. Женщина, которую я люблю, - это ты.

   - Но ты не можешь остаться?

   - Нет. Я должен присматривать за Александром. Это мой долг и моя жизнь. Простишь ли ты меня?

   Она кивнула и шагнула в его объятия. Поцеловав его один раз в щеку, она нежно отступила от него. - Иди, - сказала она. - Уходи сейчас - и поскорее. Я знаю, что ты однажды вернешься. Я знаю твою тайну, Парменион. Знаю причину, по которой ты должен отправиться с Александром. Но здесь твоя судьба, и в один прекрасный день ты возвратишься. И я буду ждать тебя здесь, на этом самом месте. Я буду здесь.

   - Не могу этого обещать, - проговорил он, - но жажду этого всем своим сердцем.

   - Тебе и не надо обещать. Мне снился сон прошлой ночью. Седобородый чародей явился мне и сказал прийти сюда сегодня. Он сказал, что ты уйдешь, чтобы вернуться в свой мир. Но еще он сказал, что сделает всё, что сможет, чтобы вернуть тебя ко мне. Я буду ждать.

   Парменион ничего не ответил. Отступив на несколько шагов, он развернулся на носках и зашагал вверх по склону холма.

   Аристотель ждал его и, когда Спартанец поравнялся с ним,

маг

поднял руку.

   Врата замерцали вновь...

  

  

КНИГА ЧЕТВЕРТАЯ

  

  

Город Миеза, 337-й год до Н.Э.

  

   Человек по имени Аристотель сидел один в пустом саду школьного здания лицом на север, глядя, как грозовые тучи сгущаются над нависшими горами Бора. Подул холодный ветер, и он поежился, плотнее кутаясь в свой шерстяной плащ.

   Оглянувшись в сторону дома, он увидел там свою жену, Пифию, собиравшую зелень на маленьком клочке взрыхленной земли рядом с кухней. Скоро надо было отправляться в путь, оставляя за спиной последние четырнадцать лет жизни - попрощаться с Миезой, с Македонией, с Грецией.

   Он вздохнул. Бессмертие тяготило, но в то же время, как наркотики Египта, вызывало зависимость. Утешение надеждой на смерть лишь повышало страх умереть. Чем дольше он жил, тем более утомлялся, чем больше он желал успокоиться в могиле, тем более его ужасала эта мысль.

   И воспоминания...

   Их было так много... Три тысячи лет назад он едва не сошел с ума от них. Но Пендаррик спас его, обучив обращаться с Камнями мудрее. Каждая из его прошлых жизней была связана с ключевым словом и закрыта в его сознании под замок. Ключом на эпоху Македонов был Искандер. Всего лишь соединив слово с конкретной мыслью, он тут же видел перед собой Золотое Дитя и сияющие Врата, и все предшествующие этому событию годы. Но теперь он достиг той точки, когда даже ключи сияли перед ним словно звезды, тысячами и тысячами.

   Что же теперь осталось нового, вопрошал он?

   Ответ пришел быстро, как удар в сердце.

  

Нет ничего нового под солнцем. Всё - тлен.

   Он улыбнулся и открыл ключ от жизни, которую провел с Мыслителем. Золотые дни. Времена, когда еще были открытия и сюрпризы, ждавшие впереди.

   Почему ты так печален, спросил он себя? Вокруг скамьи была дюжина стульев, сейчас пустых, но совсем недавно их занимали дети благородных македонян - юноши, полные надежд, питающие мечты. И - всегда в самом центре, как яркое солнце в их жизни - был Александр.

   Вот оно, понял он.

   Александр.

   Аристотель встал, прошел к северным воротам, открыл их и вышел к подножию горы Бермион. Сквозь эпохи он видел людей, великих людей, мудрых людей, воинственных людей, закосневших в своем высокомерии, пренебрежительных к своему прошлому. Однако прошлое хранит все ответы на загадки жизни, но каждое подросшее поколение неосознанно закрывает их от себя. А потом ищет среди неродившихся будущих.

   Я возлагал на тебя великие надежды, Александр, подумал он. Ты обладаешь замечательным умом, пожалуй, величайшим с тех времен, как Мыслитель правил Иерусалимом. Ты наверняка обскакал бы в этом и Пендаррика в дни, когда он царствовал в Атлантиде.

   И всё же, что тебя манит? Мудрость? Погоня за знанием? Нет. Ты слышишь боевые трубы, Блудница Завоевания прельщает тебя. Даже когда Дух Хаоса заточен вне тебя, ты остаешься мужчиной, а мужчина всегда будет стремиться к славе.

   А другие будут следовать за тобой. Он представил себе их, эти молодые лица, сияющие жаждой будущего, которое, они верили, многое обещало: Птолемей, Неарх, Филота, Никки, Дердас и другие. Как все юноши, они упивались своей силой и пренебрегали деяниями отцов.

   Аристотель остановился у журчащего ручья, прислонившись спиной к валуну, дабы закрыться от ветра. Ястреб спикировал с неба, бросившись камнем вниз, и вонзил когти в молодого кролика, едва тот выглянул из своей норы посмотреть на закат. Пойманное животное не сопротивлялось, и, когда птица взмыла в воздух, оно безвольно повисло в ястребиной хватке. Аристотель подлетел душой к существу. Оно было мертво.

   - Да будут прокляты все ястребы на свете, - проговорил он вслух.