Тёмный Принц

   На вершине холма подул холодный ветер, и его покрытое потом тело задрожало. Сузив глаза, он осмотрел земли, которые теперь принадлежали ему, сотни миль Эматийской равнины, пастбища, леса, холмы и ручьи. Ни один человек не мог охватить взором эти владения от края до края с одной точки, но с этой вершины он видел семь выпасов, на которых росли его табуны. Шестьсот коней содержались здесь, а за грядой холмов на востоке были еще овцы и козы, пять деревень, два городка и большой лес, поставляющий превосходную древесину, которую закупали кораблестроители из Родоса и Крита.

   - Теперь ты богач, - проговорил он вслух, вспоминая дни бедности в Спарте, когда туника у него была много раз перешита, а сандалии не толще пергамента. Повернувшись, он посмотрел на дом с высокими колоннами и с двадцатью комнатами для гостей. Отсюда были видны статуи, украшавшие садовый ландшафт, и несколько домов для рабов и слуг.

   Человек должен быть счастлив, имея всё это, упрекнул он себя, но его сердце забилось чаще при этой мысли.

   Вновь прибавив ходу, он побежал к стойлам и загонам, осматривая холмы, разглядел и одинокого Титана в его загоне. Конь тоже скакал, но остановился, чтобы посмотреть на него. Волосы на голове Пармениона зашевелились, когда он пробегал мимо заграждения под убийственным взглядом Титана. Площадь, выделенная жеребцу, была небольшой, шагов восемьдесят в длину и пятьдесят в ширину, забор был сколочен из прочных толстых досок. Ни один конь на свете не смог бы преодолеть такое препятствие, но даже не смотря на это, когда Титан стал галопировать в его сторону, Парменион невольно взял правее, увеличивая расстояние между собой и забором. Этот секундный страх разозлил его, подогревая его решимость покорить гиганта.

   Он увидел, как Мотак разговаривает с тощим Кронием и мальчишкой Орсином возле дальних ворот, и двадцать с лишним фессалийцев собрались посмотреть на предстоящее состязание. Один из них взобрался на забор, но Титан перебежал через загон и встал на дыбы, готовый ударить копытом, так что парень спрыгнул обратно, обезопасив себя, к вящему веселью своих товарищей.

   - Нехороший это день для таких скачек, - сказал Мотак Пармениону. - Ночью лил дождь, и теперь земля скользкая.

   Парменион улыбнулся. Старый фивянин предлагал ему легкий путь к отступлению. - Да он только чуть-чуть поморосил, - сказал Парменион. - Давай, начнем наш день. Кто из твоих отважных товарищей стреножит животное?

   Мотак покачал головой, с явным сомнением. - Так, парни, давайте-ка испытаем фессалийские навыки!

   Несколько человек взяли длинные, скрученные путы. Теперь было не до шуточек - лица их были каменными, взгляды - тяжелыми. Двое побежали вправо, держась поближе к изгороди, раскручивая арканы и подзывая Титана, который помчался на них, и столбы заграждения задрожали от его удара. Слева, незамеченные взбешенным животным, Орсин и Кроний забрались в загон и побежали за спиной у черного жеребца. Вдруг Титан остановился и покосился на Орсина. Петля Крония скользнула через огромную голову жеребца и затянулась крепче, когда тот метнулся, чтобы ударить юношу. Почувствовав, как аркан врезался в шею, Титан развернулся, чтобы броситься на Крония. Тогда Орсин набросил петлю через голову жеребца ему на шею, затянув ее покрепче. Тут же остальные фессалийцы перелезли через забор, готовые прийти на помощь, но Титан стоял как вкопанный, его огромное тело дрожало в напряжении.

   Огромная голова медленно повернулась, злобный взгляд следил за Парменионом, когда тот спрыгнул в загон.

   "Он знает", подумал Парменион с внезапным приступом страха. "Он ждет меня!"

   Спартанец двинулся к жеребцу, всё время оставаясь на линии его взгляда, пока не остановился рядом с шеей и головой. Его рука осторожно приблизилась к верхней петле, ослабила ее и сняла.

   - Спокойно, мальчик, - прошептал он. - Твой хозяин говорит с тобой. Спокойно, мальчик.

   Жеребец ждал, замерев, словно черная статуя. Парменион просунул пальцы под вторую узду, повел ее вверх через длинную шею, через уши и вдоль морды, ожидая страшного укуса, который мог оставить его без пальцев.

   Укуса не последовало.

   Погладив дрожащие бока, Парменион ухватился за черную гриву и ловко вскочил жеребцу на спину.

   Титан вздыбился, едва почувствовал на себе вес спартанца, но Парменион крепко стиснул ногами туловище коня, удерживая позицию. Титан подпрыгнул высоко вверх, приземлился на все четыре копыта с сокрушительной силой, низко опустив голову, чтобы сбросить седока вперед. Затем он встряхнулся. Но Парменион был готов к маневру, откинулся назад и удержал равновесие.

   Черный жеребец пустился в бег, затем перевернулся на спину, пытаясь скинуть и сломать своего мучителя. Парменион соскочил наземь, едва скакун начал кувырок, перекатываясь кверху животом и выбрасывая копыта, и вновь прыгнул Титану на спину, едва тот оказался на ногах. Фессалийцы поддержали этот ход дружным возгласом восхищения.

   Гигантский конь принялся галопировать по загону, ржа, изворачиваясь, вскидываясь и брыкаясь, но он так и не мог сбросить ненавистного человека со своей спины.