Тёмный Принц

   Наконец титан поскакал к заграждению. Этого хода Парменион не исключал и инстинктивно понимал намерения жеребца. Он поскачет к доскам, затем бросится боком на дерево, дабы разбить на кусочки кости Парменионовой ноги, изувечив спартанца на всю жизнь. У Пармениона была одна надежда - отскочить - но если он так сделает, то конь бросится на него.

   Увидев опасность, юный Орсин перелез через заграждение и встал в загон, крича во весь голос и размахивая арканом над головой. Это сбило жеребца с толку, он резко свернул и обнаружил, что мчится головой прямо на забор.

   "Зевс, да он убьет нас обоих!" - подумал Парменион, когда Титан помчался на деревянную стену.

   Однако в последний момент Титан напряг свои мускулы, подпрыгнув высоко вверх, с легкостью преодолел преграду и помчался по холмам. Пасущийся там табун в спешке разбегался перед ним. Парменион еще никогда в жизни не знал такой скорости, ветер свистел у него в ушах, земля стремительно проносилась под ним, словно зеленый туман.

   - Поворачивай, красавчик! - закричал он. - Повернись и покажи мне свою силу. - Как будто поняв своего наездника, жеребец сделал широкий разворот и помчался в сторону загона.

   Мотак и Кроний распахнули ворота, но негодный Титан свернул еще раз и бросился на самый высокий участок заграждения.

   "Святая Гера, будь со мной!" - взмолился спартанец, ибо самая высокая планка забора была на высоте семи футов над землей. Жеребец замедлил бег, напряг мускулы и прыгнул, задними копытами простучав по дереву.

   Когда Титан приземлился, Парменион освободил свою правую ногу и спрыгнул наземь. Жеребец немедленно повернулся к нему, встал над ним на дыбы, обрушивая копыта вниз. Спартанец перекатился и побежал, нырнув меж досок заграждения и приземлившись лицом в разрытую землю. Фессалийцы разразились смехом, когда Парменион поднялся на ноги.

   - Полагаю, - сказал спартанец с усмешкой, - что он пока может взять перерыв. Однако, какой конь!

   - Берегись! - закричал Кроний. Титан в очередной раз атаковал заграждение, наскочив на него без замедления шага. Парменион отскочил с дороги, но жеребец развернулся, разыскивая его. Когда Кроний побежал вперед с арканом, Титан увидел его и поскакал за фессалийцем, врезавшись в него гигантским плечом и сбив невысокого парня с ног. Прежде чем кто-либо успел пошевелиться, Титан вздыбился над фессалийцем, и его передние копыта обрушились на лицо Крония. Череп треснул, голова исчезла в разлетающихся ошметках крови и мозгов. Орсин попытался набросить аркан на шею жеребцу, но копыта еще дважды ударили по распростертому на траве телу. Титан почувствовал затягивающийся ремешок на себе и дико рванулся, уронив Орсина на землю. Не обратив внимания на паренька, он молнией бросился на Пармениона. Спартанец метнулся влево, но, словно предугадав движение, Титан вскинулся на дыбы, и его окровавленные копыта ударили сверху вниз. Парменион вновь поднырнул, на сей раз вправо, спиной ударившись о столб заграждения. Титан угрожающе навис над ним.

   Вдруг шея жеребца дернулась назад, и в черепе его показалась торчащая стрела.

   - Нет! - вскричал Парменион. - Нет! - Но тут вторая стрела глубоко погрузилась в бок Титана, пронзив сердце. Жеребец припал на колени, и после этого упал на бок.

   Парменион поднялся на неверных ногах, сверху вниз глядя на поверженного колосса. Затем обернулся, увидев Мотака, который откладывал в сторону лук.

   - Он был демоном, - мягко проговорил фивянин. - Неоспоримо.

   - Я бы смог обуздать его, - сказал Парменион с холодным гневом в голосе.

   - Ты бы погиб, господин, - вставил мальчишка Орсин. - Так же, как мой дядя, Кроний. И, боги мне свидетели, ты скакал на нем. Причем превосходно.

   - Больше не будет такого коня, как он, - прошептал Парменион.

   - Есть жеребенок, - сказал Орсин. - Он станет еще крупнее своего отца.

   Задергавшийся глаз умирающего Титана привлек внимание Пармениона. Толстые белые черви выползали из-под века и соскальзывали по конской морде, как непотребные слезы. - Вот они, твои демоны, - проговорил Парменион. - Его мозг, наверно, просто-таки кишел ими. Боги, да эти твари сводили его с ума!

   Но фессалийцы уже не слышали его. Они собрались вокруг тела их товарища Крония, подняли его и понесли к главному дому.

  

***

   Гибель жеребца сильно расстроила Пармениона. Он не встречал лучшего коня, ни одного со столь же непреклонным норовом. Но кроме того, убийство Титана заставило его задуматься о ребенке, об Александре.

   Ребенок был еще одним прекрасным созданием, одержимым злом. Умен - возможно гениален - и всё же отравлен скрытым врагом. Ужасная картина всплыла в сознании: ребенок лежит замертво, и жирные белые черви ползут по его безжизненным глазам.

   Прогнав видение прочь, он подошел к людям, убиравшим поля, и стал помогать им стреноживать молодых жеребят, готовя их к служению Человеку.