Тёмных дел мастера. Книга четвёртая

— ТХ-Х-А-АА! — выдохнул Альфред, разразившись ужасным рокотом, что заставило его тело молниеносно взлететь с земли и исторгнуть наружу целые клубы этой переливающейся разноцветной дряни. От этого вся затронутая ею трава и камни ближайшего декоративного газона постепенно стали окрашиваться в золотой цвет, а фальшивая личина и настоящий облик чёрного колдуна впервые за три дня так же медленно принялись сливаться друг с другом.

— Иг Хаар! — попытался достучаться и до своего «источника тела» неуёмный повелитель истинной магии сразу же после свершённого им обряда очищения, который оказался поразительно похож на вышибание проклятья-плевка от его первого наставника.

Но поскольку губительная отрава древнего артефакта самым скверным образом подавляла способности Альфреда целых три последних дня, то он ненароком использовал для себя самый грубый и нестабильный способ лечения — изначальное пламя. В один момент руку лохматого бунтаря объял жар, а глаза округлились от агонии стократ большей, чем раньше, и было это хуже любой пытки.

— А-а-а-а-ррр!!!! — метался по всему двору полуголый колдун, закручиваясь волчком и прыгая на месте, словно настоящий умалишенный. Чем, по иронии, очень хорошо подходил под специфику данной закрытой лечебницы.

Тем временем настоящие лишённые им твёрдого ума люди продолжали сражаться сейчас за свою свободу где-то на втором этаже соседнего здания. Впрочем, постепенно они сбавляли напор, поскольку оказывавшая на них прежде своё уникальное иллюзорное воздействие магическая корона больше не влияла на рассудок, а значит — и не подавляла критичность восприятия. В связи с этим кое-кто из пациентов вскоре захотел даже добровольно сдаться агентам КСС, в то время как другие, наоборот, решили отступить и найти для себя хоть какое-то укрытие.

— Сер Альфред?.. Сер Альфред! Это и вправду Вы?! Не может быть! Как Вы здесь оказались? — услышал лохматый бунтарь вдруг радостный голос откуда-то сверху.

Через разбитую раму окна на него глядел всклокоченный долговязый библиотекарь, который всего секунду назад случайно вернулся обратно в коридор, привлечённый непонятными звуками снаружи здания. Он еще не отошёл от иллюзорной горячки боя, и до Вада не сразу дошло, что его бывший попутчик сам же только что это стекло и выбил.

— Твою мать… — чертыхнулся шипящий от боли, но уже заметно поутихший Альфред. — Проваливай, Вад! У меня больше нет времени таскаться с вами обоими по всему Сентусу.

— Но как же Ваша… — принялся расспрашивать молодого колдуна Вадикус со своей обычной слабохарактерностью.

Однако практически тотчас же в их разговор вмешался куда более решительный голос:

— Нет, ты ответишь за всё, что сделал со мной! И вернёшь меня обратно к семье!

Это была Лагнес. Судя по всему, она тайно проследовала за трусливым очкариком, а теперь оттолкнула бесполезного попутчика в сторону, чтобы самой примоститься на его место, точно остервенелой гарпии.

Но чёрный колдун больше не хотел возиться с этой проблемной парочкой жалких арлекинов, даже если раньше у него и получалось использовать их знания и особенности характера себе во благо. Правда, нельзя было сказать, что Альфреда совсем не интересовали те внезапные изменения, которые коснулись характера его бывшей безропотной спутницы. Ведь это могло свидетельствовать о первом положительном сдвиге в концепции его систематического воздействия на её психику с помощью всякого рода пробуждающих стимулов. А значит — и о первом удачном прорыве за всю историю взаимодействия женщин с тёмной магической энергией в принципе.

— А-а, к чёрту вас обоих, — махнул всё же на них после недолгих раздумий Альфред, поскольку уже слышал, как во дворе напротив копошатся стражники.

После чего молодой бунтарь неуклюже захромал в сторону двухметрового каменного забора, надеясь, что ему хватит сил перемахнуть через него и при этом не задеть специальное магическое поле, располагавшееся сверху и выполнявшее неизвестно какие охранные функции. Ведь теперь чёрный колдун уже не мог вот так просто, при первом удобном случае, залезть в голову своим спутникам, дабы выудить оттуда нужные сведения. Однако Альфред, пожалуй, об этом нисколько не жалел: ведь вокруг теперь вновь было множество людей, у которых в головах водилась точно такая же информация. Да и к тому же возиться с чужими мыслями, отделяя один непонятный хлам от другого — это никогда не являлось его самым большим талантом в Эргароте.

— Фергессен, Бесс!.. М-м? Кто это-о? С кем фы разгофариват там внизу, мисс Лагнес? — донёсся тут до Альфреда ещё и третий, еле различимый голос.

К тому моменту не совсем залечивший свои раны беглец уже вплотную подковылял к забору, пытаясь подавить в себе остатки той слабости, что мешали ему все последние дни прийти в себя. Он надеялся если не взлететь, то хотя бы проломить достаточную часть преграды, чтобы можно было протиснуться наружу.