Тёмных дел мастера. Книга третья

— «В это гнездо редко заходят люди, в нём темно и сухо. А еще, хозяин, там внутри много вещей. Иногда мы пробуем их на зуб, но почти всегда они оказываются несъедобными. Недавно среди них появились новые».

— «Как давно и что за вещи?» — снова обратился к ней старый отшельник, стараясь выделить в попискивающем бормотании мыши более конкретную и нужную для себя информацию, пока та не слишком углубилась в долгие описания своей беготни за всем съедобным и несъедобным.

— «Много вещей, от которых пахнет хозяином! — торопливо и слегка восторженно ответила мышь. — Но хозяин не втиснется в нашу нору, чтобы пробраться к ним: слишком большой. Нужно заходить снаружи, как делают люди».

Опершись руками о лавку, Гортер наконец оторвался от разговора с мышью и позволил себе немного расслабиться. После чего даже слегка улыбнулся, прицокнув напоследок языком.

Затем старик принялся усиленно соображать: как же ему выбраться отсюда, не имея под рукой ничего, кроме выданной ему тюремной одежды и совершенно неудобной миски, куда каждое утро тюремщик плюхал большой половник каши? К слову сказать, своей скудной пайкой матёрый лучник всегда делился с обитавшими здесь животными, позволяя утащить свою долю и мышам, и мухам. И даже выкладывал немного каши на край зарешёченного окна для птиц, не требуя взамен ничего такого, что обычно мог бы потребовать от них человек. По крайней мере, до этого вечера.

И всё же, как ни старался старый охотник, в тот день ему так и не удалось придумать хоть сколько-нибудь удовлетворявший его план побега, который не подставлял бы под удар невинных животных. Поэтому, когда пришла заря и сквозь небольшое окошко темницы прошмыгнули лучи нового солнца, бывший следопыт уже давно решил про себя: не стоит рисковать. Лучше покорно ждать назначенного дня, когда упомянутый заключившим его сюда человеком столичный конвой явится в Варгос, чтобы забрать старика. После чего пусть они только выведут его наружу. А уж там он наконец-то сумеет проявить себя в полной мере! И каждый из этих упоённых своей вездесущей магией городских зазнаек, уверенных в собственном неоспоримом превосходстве, вплотную познакомится с тем, что когда-то у простого народа называлось живой сноровкой и смекалкой умелого человека.

Однако, несмотря ни на что, даже Гортер не мог представить, как в действительности обернутся события: ведь до этого момента все его желания и волнения были связанны лишь с тем, чтобы вернуться к своим прежним заботам по защите лесных земель. И в конечном счёте — продолжить вести ту локальную войну с городами, что он сам развязал, дабы предотвратить хотя бы часть распространяемого ими магического урона.

Как бы там ни было, в Варгосе он оставаться не собирался, поскольку город наверняка был предупреждён, а значит и очень хорошо подготовлен к любому его новому шагу, независимо от того, насколько удачным будет его грядущий побег. Вот почему, когда в планы матёрого охотника неожиданно вмешался настолько непредсказуемый фактор, как случайное появление уже знакомого ему разорителя (который, по сути, лишь в своей внезапности и был постоянен, а в остальном оставался всё таким же хаотичным в любой ситуации), бывший следопыт уже никак не мог сдерживать себя, как прежде, стараясь не причинять вреда невинным жертвам этого мирового круговорота тлетворной магии. Например, самым обычным горожанам, которые, наподобие того старика с голубями, попросту не понимали своей незавидной участи. Или же находящимся здесь в эти дни стражникам, что должны были вскоре сопровождать его из тюрьмы наружу, поскольку то была всего лишь их повседневная работа. Не говоря уже о задержавшем его капитане отряда магусов, возраст которого никак не располагал к наличию необходимых воспоминаний двадцатипятилетней давности.