Тёмных дел мастера. Книга третья

И, как ты, наверное, уже понял, вскоре именно эти последние и создали исходную основу для того, что каждый из современных «образованных» людей ошибочно зовёт «магией». Поскольку делалось это специально для огромных масс людей, принадлежащих к обычным, так сказать, заурядным прослойкам общества, неспособных, по большому счёту, отличить настоящее заклинание от грубой подделки. Но всё же у них есть пара заметных отличий, верно? — заключил наконец Эргарот свою долгую вступительную речь, которая оказала на Альфреда совершенно неизгладимое впечатление.

После чего старик помолчал, снисходительно наблюдая, как на лице его нового подопечного само по себе проявляется очередное озарение.

— О да, твоя первая догадка практически полностью верна. Палочки и слова заклинания.

Первые служат простому человеку для того, чтобы взаимодействовать с энергией, изменяя уже существующие вокруг него природные потоки разнообразных веществ и явлений, дабы использовать их потом в иной форме — более полезной ему в данной ситуации. Вторые же являются своеобразной командой, шифром для запуска и перестроения этих потоков. Поскольку только комбинация звуков в словах определяет, что конкретно должна преобразовать палочка, в каком количестве и какой результат должен получиться на выходе: шар, овал, газ, пыль или какая-нибудь другая тривиальная форма.

Но вот о чём ты наверняка не сразу смог догадаться, так это о том, что для всего вышеперечисленного уже давно создана научная подоснова. Нечто, призванное логически объяснить, что же такое магия, как работает одно или почему не работает другое.

Услышав эти слова, молодой колдун сразу же вспомнил про бесконечные уроки в школе магии, где ему изо дня в день долбили в основном только то, как надо правильно поступать при сотворении того или иного магического заклинания. Правда, уже в следующий момент память Альфреда невольно переключилась на другой недавний инцидент: когда Джаргул чуть ли не силой заставил его прижечь и заживить рану на плече с помощью всего лишь руки, интуиции и неукротимого желания это сделать. А потом ещё долго рассуждал на тему вреда проделанных Альфредом нелогичных манипуляций с точки зрения официальной медицинской науки.

Всё это Эргарот прочитал в его голове почти с той же скоростью, с какой мыслил Альфред, но решил ничего не говорить, позволив себе вместо слов лишь ещё немного потянуть паузу.

Медленно пройдя вперёд, он сел на высокий стул с вычурной спинкой, вырезанной когда-то очень давно из цельного куска дерева, но уже порядком потрескавшейся. И только после этого продолжил:

— М-мм, а вот и третье, к чему я хотел тебя подвести. Ответь: какой вывод следует из пережитого тобой жизненного опыта до и после того, как ты открыл свой путь к новому горизонту силы?

— Наука — отстой! — однозначно, по-бунтарски высказался Альфред. — Она не понимает и половины из того, о чём говорит. И ещё до фига чего не знает.

— Такой же… заносчивый, — проронил в ответ Эргарот, используя очередную короткую паузу, чтобы подобрать наиболее точный эпитет. — Но ладно. Спишем это пока на твоё слишком тесное общение с Джаргулом. И, как бы то ни было, ты действительно вынес правильное суждение. Современная магическая наука всё меньше стремится описывать вещи многогранно. И всё больше конкретизируется в определениях. При этом жадно следуя во многих, если не сказать во всех, своих отраслях за спонсорами, поддерживающими их рост. Теми, кто оплачивает лишь нужные рынку исследования, не стараясь развивать совершенно неприбыльные отрасли. Это позор! Но даже это не так задевает меня в последние века, как самое её возвышение из ничего.

Раньше, по крайней мере, существовали огромные спектры разнопланового познания мира, которые сейчас уже не принимаются в расчёт, а публично высмеиваются. Это религия, культы духов природы и предков. А также юго-восточная медитация. Некоторые эти практики, возможно, и до сих пор существуют в первичном мире, но уже настолько не принимаются всерьёз, что попросту игнорируются всеми, кроме своих ближайших приверженцев. Да и те стремительно деградируют.

— Но откуда тогда проистекает наша истина? — задал свой главный вопрос молодой колдун, давно вертевшийся у него на языке. — Где мы находим силу и слова, если не в науке, природе и религии?

— А разве это до сих пор вызывает у тебя такие уж затруднения? — с усмешкой подался к нему всем телом Эргарот. — Из того, что стоит над этим, конечно! И вне этого. И внутри этого. Точно так же, как и из всего, что внутри нас самих. Внутри тебя.