Тёмных дел мастера. Книга третья

— А ведь этим заклинанием реально пользовались без остановки, день за днём, очень много лет. Сменялись десятилетия, однако всех вас преспокойненько продолжали обрабатывать этим заклинанием каждый чёртов день. Точно послушное стадо овец. И даже несмотря на то, что законы самого королевства впоследствии, после начала так любимых всеми вами растреклятых реформ МАГ, стали называть подобную недомагию «запрещённой» — она всё равно продолжала существовать. Просто служила уже не вам, законобоязненным тюфякам, а вашим пастухам. Тем, кто всю вашу сознательную жизнь стрижёт с вас золотую шерсть, а потом заставляет снова пастись, чтобы каждый год вырастала новая. Однако так продолжалось только до недавнего времени, как я погляжу.

Ныне же, чтобы население не бунтовало и одновременно продолжало приносить прибыль, королевское правительство стало использовать совсем иные методы, заменив одни свои скрытые уловки по общественному контролю на другие. Хотя об их присутствии в ваших жизнях я могу пока только смутно догадываться, но они витают абсолютно везде… Несмотря на то, что вы их всё так же не видите. Но сегодня я положу этому конец. Уверяю вас. Потому что без своего главного источника все эти методы — ничто.

Произнося эту откровенную тираду, призванную глубоко проникнуть в сознание Лагнес и Вада, Альфред осторожно вложил в неё лишь малую толику настоящей магической энергии, дабы та, в противовес вездесущим правительственным фокусам, пробудила в них возможность сопротивляться. Однако, несмотря на все попытки, ему так и не удалось заставить души этих двоих отозваться необходимым резонансом.

Да, далеко ему было до Джаргула! В противовес тому насколько сильный и революционный эффект оказывали его речи, слова Альфреда вызвали у его нынешних спутников только бесконечное непонимание, смущённость и подсознательные нападки, которые были направлены отнюдь не в адрес правительства, а на самого чёрного колдуна с его радикальными настроениями.

И почувствовав их эмоциональный крах, он лишь раздражённо пробурчал напоследок:

— А, ну и к чёрту тогда вас всех! — чем вызвал ещё больше непонимания даже со стороны всегда остававшегося открытым для таких новых идей Вада.

После этого Альфред снова отвернулся к окну и молча продолжил рассматривать уныло-гротескные пейзажи столицы.

И всё же, видя, насколько глубоко смогло коварное правительство Сентуса обработать и взять в оборот этой новой недомагией практически каждый отдельный разум каждого отдельного гражданина из огромного числа людей, составляющих постоянно растущее население этой страны, Альфред не мог не поражаться изначальной покорности человеческого сознания. Особенно когда человек с детства развивался в огромном коллективе себе подобных — этаких номинально спокойных и скучных работяг, которых становилось всё легче контролировать, если нажимать на соответствующие кнопки «грусти» и «радости» в нужный момент их жизни. И потому через несколько минут Альфред уже всерьёз начал задумываться: а не приложили ли здесь руку вечно дотошные в подобных вопросах малодушные боги? Но затем отказался от таких мыслей, вспомнив об изначальных слабости и силе, сидящих в каждом живом существе этого мира.

А между тем их извозчичья самоходка, которую, как оказалось, здесь называли «таксон», уже миновала часть последних пограничных кварталов активного строительства, изрядно удалённых от жилого центра с его фактурными зданиями и спальными районами, и с переменным успехом приближалась теперь к торговым кварталам, расположенным между поместьями знати. Всё так же аккуратно пробираясь более удобными проспектами вперёд, хаас-динец по возможности старался объезжать самые крупные скопления лошадей с их вездесущим уличным навозом. Хотя для уборки последнего в Кальстерге, похоже, теперь существовали регулярные дорожные службы специальных чистильщиков, которые проявляли поразительные чудеса маневрирования, протискиваясь между всеми мыслимыми и немыслимыми препятствиями на своих белых двухколёсных магических агрегатах, содержание которых определённо влетало городу в целое состояние.

— Кто это? — задал всё же через какое-то время давно назревавший у него вопрос Альфред, решив обратиться на этот раз к управлявшему их самоходной каретой иностранцу-оператору. Несмотря на все недопонимания, тот мастерски обращался с главным рычагом, ведя самоходку мимо старой торговой площади, по краям которой виднелись пустые фонтаны. Когда-то в них с помощью давно известных каждому городскому жителю магических манипуляций закручивалась в узоры вода.