Тёмных дел мастера. Книга третья

По мере того, как его глаза всё отчётливее проникали в текст — мозг капитана собирал воедино кусочки разрозненной информации, соотнося некогда легендарные, хотя и почти полностью засекреченные, известные лишь в узких кругах данные из похороненного тогда за семью печатями дела № 126 (которое он быстро узнал, стоило ему только вспомнить свои офицерские курсы) и творившуюся сейчас вокруг неразбериху. И даже под маской лицо старшины, казалось, делалось от этого куда выразительнее, чем это обычно бывало с ним в его гражданской жизни. А когда он наконец закончил читать, то тут же объявил всеобщий сбор, быстро нащупав в кармане нужную печать и даже не посмотрев ещё раз в сторону Пачедоса, который за десять лет их совместной службы впервые видел своего капитана таким.

— «Внимание. Начну сразу и без проволочек, — железным тоном объявил всем и каждому капитан Мескольд, как только его подчинённые собрались вокруг указанной им точки сбора, следуя телепатической команде старшины, продолжавшего обращаться к ним впоследствии уже на более засекреченной магической частоте „канала“ при помощи своего зачарованного кристалла. — Дело нам попалось очень… необычное. Конечно, нужно будет ещё уточнить кое-что, послать необходимые запросы в главный штаб и прочее. Но если мои подозрения подтвердятся, то можно сказать, что наше подразделение только что наткнулось на заклинание „огненного взрыва“, сведения о котором были засекречены и навсегда похоронены ещё в докристаллическую эпоху сами знаете Кем…»

При этих его словах почти все солдаты понимающе переглянулись.

— «Нет, не им, мистер „Четвёртый“! И даже не тем, о ком вы подумали, господа „Первый“ и „Седьмой“. У бывшего генерала юго-западного округа Ля Марона не было таких полномочий», — резко поправил их Мескольд.

— «Неужели?!..» — звонко проверещал в своей голове Лейс, числившийся в отряде под номером пять и отличавшийся от остальных своей начитанностью и сообразительностью, хотя уже и без того понял, что неожиданно даже сам для себя оказался прав.

В никому особо не известном, захолустном северном городишке прямо здесь и прямо сейчас пред ними творилась самая яркая и в то же время самая неоднозначная часть их недавней истории, всплывшая вдруг точно из ниоткуда после стольких лет, когда последние отчёты по ней были окончены самим Королём и Великим Министром Сентуса ещё в то время, когда магия требовала слов и была однозарядной. А по небу только-только начинали летать пассажирские магопланы, которые сегодня, казалось, оккупировали уже практически всё небо, кроме, пожалуй, самых дальних, промышленно и туристически невыгодных мест королевства — таких, как это.

— «Да, господин „Пятый“, Вы не ошиблись, — отозвался в итоге капитан Мескольд и прислонил руку к маске, словно о чём-то задумавшись. — Сейчас это дело стало своего рода тайной классикой среди офицеров. Но вы, конечно, ничего о нём не знаете, кроме официальных выкладок. Так вот, дабы развеять ваше неведенье, скажу, что я пристально изучал его в своё время… Но даже тогда передо мной сложилась лишь общая картина всей операции, поскольку со своих постов было смещено порядка четырёх высших командующих, и головы катились, скажу я вам, только так! А многие из них, в частности некогда достопочтимый капитан „Псов короны“ Коско, до сих пор отбывают своё заключение за допущенный ими тогда непрофессионализм и предпринятые неверные шаги перед лицом Верховного Главнокомандующего и Королевского Совета».

— «Но кто же из столь давних времён всё-таки появился перед нами здесь и сейчас? Да и зачем?» — снова послал свою осторожную «телепатию» мимо остальных прямо в сторону Мескольда немного заворожённый его словами Лейс.

— «Очевидно, что не „Инферно-5“», — строго пробуравил его молчаливым взглядом капитан, используя давнее обозначение, присвоенное когда-то сотрудниками КСС величайшим преступникам Сентуса.

— «Неужели?!.. Вы сказали „Инфер—…но“?.. Тогда сомнений быть не может, сер, — немилосердно холодно закончил за него Лейс. — Если это то самое дело, о котором я думаю и которое наделало так много шуму в одно из самых нестабильных десятилетий нашей страны — значит перед нами тот самый „Предатель“ из Каррона. С присвоенным ему за короткое время высшим классом опасности, закравшийся в ряды наёмников, если верить официальным докладам, и спровоцировавший „Белокаменный бунт“, после которого мы чуть не потеряли всю нашу воздушную промышленность!»