Тёмных дел мастера. Книга третья

Конечно, то, что я тебе сейчас показал, а именно те образы, что, скорее всего, возникли у тебя в голове — всё это является исключительно твоими собственными олицетворениями бессилия перед реалиями нашего общего бытия. Они не были призваны показать тебе другие формы реальности. Но просто чтобы ты знала: мужчины выдерживают нечто подобное гораздо лучше, чем женщины, насколько подтверждают мои недавние исследования. Просто потому, что им гораздо чаще приходится в своей жизни сталкиваться с сильнейшими эмоциями, равно как и с обычными физическими воздействиями: ведь оба эти фактора взаимосвязаны. А вот женщины почему-то вдруг решили, что они больше не люди и что есть некто, кто всегда готов испытать это за них. Но, возможно, это не полностью ваша вина, поскольку над головой у всех вас — и у женщин, и у мужчин — постоянно нависает ещё и вездесущее влияние со стороны мирового потребительского рынка, так ведь? Да и женоподобных мужчин, неспособных как следует поднапрячься, сейчас стало уже куда больше: что в Сентусе, что в других странах. И даже в закостенелом в своих шовинистских принципах Хаас Дине, поскольку ситуация в обществе располагает, понимаешь ли. Во многом куда более чем располагает, хочу заметить. Практически тайно навязывает нужные глобальному рынку черты.

Хотя, знаешь, ведь когда-то и я чуть не превратился в одного из таких. Просто потому, что не хотел слушать себя и мне нравилось быть слабым… Но перед лицом истины все мы обличаем свои настоящие возможности, независимо ни от чего. И лишь тогда проявляется перед нами настоящий выбор…

Но что-то мы тут засиделись уже, не находишь? Встать!!! — гортанно и резко скомандовал вдруг Альфред повелительным голосом, отчего Лагнес тут же будто очнулась, сбросив с себя чуть ли не большую часть блуждавшего по её телу и разуму недомогания. И даже почувствовала в своих ногах новый, доселе небывалый заряд энергии. А ещё как никогда твёрдо уяснила себе не просто какой-то набор слов, а прямо-таки настоящий закон своего стремительно преобразившегося восприятия вещей: «Стоящий здесь и сейчас передо мной человек — никакой не иностранец. Он вообще — не магус. И от него действительно можно ожидать чего угодно. Поскольку его возможности в обращении с этой ужасной… силой, чем бы она ни была — всё это определённо точно не является частью известного мне мира».

Лениво катившееся по небосклону солнце медленно провожало в дорогу огромное количество отбывавших из Фейда на сегодняшних рейсах людей, которые, в силу своего финансового положения, стремились всегда выбрать для себя строго определённый транспорт, коим уже давным-давно пользовались и при помощи которого им казалось привычнее всего путешествовать. И, в сущности, было не так уж важно, отдавали ли они предпочтение упряжному экипажу, самоходной карете, магоплану или какому-нибудь пассажирскому судну.

Но когда в главном парадном отсеке огромной взлётной платформы на краю города готовившиеся к отбытию пассажиры услышали чьи-то бесцеремонные возгласы: «Ах-х-ре-неть!!! Это же тот самый, что мы с Джаргулом сбили тогда!.. Вот это да-а! Как их теперь стало много-о!.. И все они правда летают?!» — то сразу же после этого стали свидетелями, как какой-то грязный молодой оборванец буквально ворвался внутрь зала ожидания. Ведя за собой еле семенящую ногами юную девушку, он принялся суетливо передвигаться от одного места стоянки магоплана к другому, минуя все досмотровые зоны и просто выбегая вперёд, прямо навстречу корпусам ближайших гондол. Наблюдая за его выходками, многим пассажирам оставалось лишь неодобрительно вздыхать, поскольку они нехотя поняли, что, скорее всего, ближайший рейс теперь должны будут отложить на неопределённое время. Как это уже сотни раз бывало по всем воздушным причалам страны, когда очередной пьяный турист, крепко перенервничав ещё до начала полёта, начинал бузить, даже не дойдя до своего трапа.

Но вскоре, как оказалось, всё это довольно быстро прекратилось, поскольку нерадивый путешественник вроде как наконец успокоился и куда-то исчез, вероятно, заняв-таки своё место при отбытии. А подоспевшая к трапу регулярная стража лишь с досадой развела руками, проводив один из уже поднявшихся в воздух магопланов парой непотребных слов.

И только к вечеру неторопливо прибывшая сюда досмотровая бригада экспертов, которой довольно подробно удалось опросить по пути почти всех свидетелей из числа персонала, наблюдавших это, в сущности, совсем небольшое происшествие, принялась звучно распаляться по поводу их дикого непрофессионализма при выполнении своих обязанностей. После чего достопочтимые господа аналитики в купе с присоединившимся к ним заведующим взлётной платформой пустились чуть ли не рубить сплеча, раздавая всем работникам местного отделения стражи жестокие выговоры и делая официальные заявления по поводу составления на них коллективной жалобы. Хотя главной причины такого поведения со стороны слишком раздухарившегося начальства никто из обычных служащих воздушного причала так и не уловил.