Тёмными тропами

Сила Вейдера бурлит, наполненная надеждами и страхами. Кеноби улыбается, золотые глаза сияют. Все прошло именно так, как он рассчитывал. Что с того, что понадобились годы, чтобы получить нужный результат? Оби-Ван всегда был терпелив, а сейчас так тем более. Ему спешить некуда, на кону будущее его детей.

Терзаемый виной Вейдер сделает все, что необходимо, а Дарт Рурсус направит его энтузиазм в правильную сторону. В конце концов, он всегда был неплох в искусстве менталистики и дипломатии.

Оби-Ван Кеноби смотрит в глаза Дарта Вейдера, и ситх сглатывает под холодным оценивающим взглядом Мастера.

Взмах крыльев бабочки

– Я клянусь в верности вашему учению! – стоящий на коленях рыжеволосый юноша покорно склонил голову перед мууном в черном балахоне, чьи глаза горели золотом в окружающем их полумраке.

– Встань, ученик… – тихий голос Дарта Плэгаса, прозванного Мудрым, заползал под кожу, проникая в самую глубь сердца. – Встань… Сидиус.

– Да, Мастер.

Рыжеволосая голова гордо вскинулась, спина распрямилась, лицо застыло маской.

– Ну же, мой дорогой! Выше голову, где твоя гордость? Не позволяй врагам своим увидеть твои слезы. Смейся! И они падут в страхе перед твоей мощью.

Мальчишка лет восьми шмыгнул носом и провел ладошками по лицу, стирая слезы. Стоящая перед ним на коленях молодая женщина нежно улыбнулась.

– Умничка. Я горжусь тобой.

Мальчик вспыхнул, белая кожа стремительно покраснела. Женщина тихо рассмеялась.

– Ты настоящий лев. Царь зверей… В будущем. Пока что ты только львенок, котенок, и я буду защищать тебя.

– Даже?..

– Даже, мой милый. А теперь идем. Будем пить каф, объедаться сладостями и жаловаться друг другу на тупиц, которые нас окружают.

– Жаловаться? – нахмурил рыжие брови мальчик. – Зачем?

– Ну… – женщина плавно поднялась, тонко улыбаясь. – Люди обожают жаловаться. Они обожают упиваться своими страданиями и обожают слушать о страданиях других. Формально, – женщина взяла ребенка за руку, ведя на террасу, – чтобы посочувствовать.

– А по факту? – прищурился ребенок.

– О! По факту они злорадствуют, что кому-то еще хуже.

– То есть мы будем злорадствовать?

– Разумеется, дорогой!

Каф был горячим и сладким, сладости – умопомрачительными, беседа – необычайно увлекательной. Шив успокоился и повеселел, и только при виде силуэта рыжеволосого мужчины в прозрачных голубых глазах ребенка, не по-детски проницательных, мелькнули страх и ненависть.

– Не надо бояться, дитя, – изящные пальцы коснулись подбородка. – Страх затуманивает разум. Страх отупляет. Страх лишает сил.

– Страх опасен, – кивнул мальчик.

– В больших дозах? Да. Но если взять его под контроль… Страх гонит вперед и мобилизует все твои силы. Не нужно бояться. Нужно проявлять осторожность.

– Я запомню, – серьезно кивнул ребенок.

– Отлично. Возьми свой страх под контроль… и тогда начнут бояться тебя. А теперь иди… мой маленький император.

– Я не император, – смущенно покраснел мальчишка, сливаясь цветом с волосами. Женщина рассмеялась.

– Пока нет. Но будешь. Иди.

Ребенок прикоснулся губами к щеке женщины, обнимая ее.