Типы лидеров. Определить, найти подход, добиться своего

Разумеется, как и в случаях других политических понятий, революцию можно определять и по-другому. Однако мы исходим из желательности различия между мирными системными переменами и согласованной передачей власти, с одной стороны, и насильственным свержением режима неким общественно-политическим движением, — с другой.

Предпринимались попытки изучить все известные случаи революций (часто в более широком, чем используемый нами, смысле термина) и определить круг социально-политических условий, в которых они происходят. Подобные попытки обобщения свойств и краткого объяснения причин революций оказывались неудачными в силу слишком широкого разнообразия самих случаев[624]. Можно очертить некоторые из общественно-политических предпосылок революций — в их числе будут война, утрата правителями веры в собственную легитимность, развитие высокообразованного слоя внутри замкнутой политической системы, ухудшение экономического положения населения, острое материальное неравенство, либерализация доселе жестко авторитарного режима и рост ожиданий, которые не в силах удовлетворить действующая власть. Тем не менее мы можем найти массу примеров, когда эти явления налицо, а революции не случаются. Кроме того, ценность попыток обнаружить факторы, которые могли бы служить всеобъемлющими причинами революций, сильно ограничивается разнообразием специфики этих явлений в каждом отдельно взятом случае.

Самое смелое из общих определений принадлежит Карлу Марксу. Он видел истоки революционных преобразований в противоречиях (то есть в растущем несоответствии) между институциональными отношениями и изменяющимися производительными силами[625]. Государственная власть была инструментом правящих классов, и он рассматривал классовые противоречия в качестве двигателя исторических изменений, кульминацией которых должна была стать пролетарская революция, низвергающая капитализм и буржуазию. Промежутком между капитализмом и коммунизмом должен был служить период «революционной диктатуры пролетариата», но он служил переходной фазой к коммунизму, который в своей высшей форме должен был являть собой бесклассовое, лишенное государственности общество[626]. Это учение вдохновляло множество революционных движений. Некоторым из них удавалось покончить с капитализмом, но ни одно и близко не подошло к воплощению Марксовой мечты о коммунистическом обществе. Хотя сам Маркс не придавал особого значения ни лидерам, ни идеологии (в его понимании классы были важнее вождей, а идеологии были сопутствующими явлениями социально-экономического развития), международное коммунистическое движение двадцатого века парадоксальным, но весьма впечатляющим образом опровергло эти положения его доктрины. Идеи имели огромную важность для таких деятелей, как Ленин и Мао Цзэдун, которые, в свою очередь, сыграли решающую роль в качестве лидеров революционных изменений и установления коммунистического строя в самой большой и самой густонаселенной странах мира соответственно[627].

Революции не обязательно возглавляют сильные лидеры. Некоторые из них бывают относительно безлидерными, но это состояние не продолжается долго после того, как революции удается свергнуть противостоящий ей режим. Поразительно, насколько часто революционные лидеры, у которых получается победить авторитарный режим, встают во главе не менее авторитарного, хотя, возможно, и иначе устроенного, и примеры того, на что они оказываются способны после революции, рассматриваются в этой и следующей главах. Поскольку в отличие от политического устройства замена политической культуры дается куда сложнее, многое может зависеть от политико-культурного наследия новых руководителей. Кроме того, огромное значение имеют ценности, политические взгляды и методы управления обустроившегося во власти главы революционного руководства (это всегда было исконно мужским занятием). Хотя ни один из таких лидеров не начинал с абсолютно чистого листа, у них было намного больше выбора, чем у тех, кто находился в условиях устоявшейся демократии. Разумеется, их могли ограничивать внешние и внутренние обстоятельства, но институты и обычаи по определению сдерживали их в намного меньшей степени.

Мексиканская революция

В двадцатом веке наибольший мировой резонанс имели революции, в результате которых к власти приходили коммунисты. Мы вернемся к ним и к их лидерам несколько позже. В первой четверти двадцатого века, помимо российских, было еще три революции, оказавших долговременное воздействие, — в Мексике, Китае и Турции. Мексиканская революция стоит в этом ряду особняком не только потому, что была в значительно меньшей степени результатом национального и культурного движения, чем две другие, но еще и потому, что у нее не было единственного лидера, очевидным образом возглавляющего революционный процесс — такого, как Сунь Ятсен в Китае или Ататюрк в Турции.