Тиран

– Приезжай к нам почаще, Джессика! Мы рады, что сын привез к нам такую милую девушку.

У меня от этих слов ком встал в горле. Мне тоже очень понравились родители Даррелла. Боясь расплакаться, я попыталась отшутиться:

– А остальные не были такими милыми?

Она пристально посмотрела на меня:

– А других не было совсем. Ты первая, с кем он нас познакомил.

Наверх я поднималась в расстроенных чувствах. Мне казалось, что я совершаю подлость по отношению к этим людям. Даррелл был уже там. Он сразу же снял рубашку, и это была провокация.

Но я все же сумела отвести взгляд от его великолепного торса:

– Зачем вы так? Они же решили, что я… Что у нас все серьезно… А я… Ну, на самом деле это же контракт… – я путалась в словах, не зная, как объяснить то, что чувствую. – Зачем вы их обманываете?

Он аккуратно повесил рубашку на спинку стула и спросил очень серьезно:

– А почему ты решила, что я их обманываю?

– А как же иначе? Вы ведь против отношений. Они такие… обременительные, – я пыталась вспомнить, что именно он говорил в мой первый день на работе.

– Думаю, я готов рискнуть, – сказал он, глядя мне в глаза. – А ты?

Несколько долгих секунд я вообще не могла говорить, ошеломленная этим предложением. Он это всерьез? Это ведь не может быть шуткой!

– Ну же, Джессика! – поторопил он меня с ответом.

– Да… Пожалуй, я тоже, – проговорила я еле слышно.

– Отлично. Тогда, будь добра, обращайся ко мне все-таки на «ты».

Я рассмеялась и уткнулась носом ему в плечо. Горячее и сильное. Вдохнула его запах, который теперь казался таким родным.

Он обнял меня за плечи, прижимая к себе. Такой надежный, такой… мой. Это было словно откровение. Не только я принадлежала ему. Да, он мой босс. Но еще и мой возлюбленный, защитник. Мой мужчина.

Его рука скользнула по моей щеке, отбрасывая с лица непослушную прядь, мягко, но властно взяла за подбородок. Я смотрела в его глаза и видела в них, что действительно нужна ему. Что я его женщина и он никому меня не отдаст. Он наклонился ниже, почти касаясь моих губ своими:

– Джессика… моя.

По телу разлилось тепло, словно я вышла из тени на яркое солнце. А он наконец коснулся моих губ в долгом поцелуе. Таком сладком и глубоком… Его руки обхватили мою талию надежным, крепким кольцом. Ладони скользили по спине – медленно, вверх и вниз, в такт движениям его языка. Я почувствовала, что мои мысли путаются, плывут. Остается только безмерная любовь к нему.

Его руки забрались под мою тунику и, скользя по обнаженной коже, потянули ее вверх. Мне пришлось убрать руки с его плеч, чтобы избавиться от одежды. Он опрокинул меня на постель, стягивая джинсы вместе с бельем, а затем и сам избавился от остатков одежды. Когда его тяжелое, сильное тело вдавило меня в простыни, я застонала от избытка эмоций.

И тут же испуганно ойкнула.

– Нас услышат…

– Вот уж нет, – сказал мне он. – Этот дом строил еще мой дед, тут очень толстые стены.

Зубы куснули мочку уха, и я с трудом подавила крик. Сдерживаться становилось все труднее, я просто задыхалась от чувств.

Это было не похоже ни на что, что было прежде.

Казалось, он решил утопить меня в чувственности. Его пальцы были везде. Они оставляли огненные дорожки своих прикосновений на моей коже, не пропуская ни одного ее сантиметра.

Он целовал мою грудь, то едва заметно прикасаясь, то ощутимо прикусывая кожу, заставляя меня кусать губы, чтобы не вскрикивать. Страсть не налетела ослепительным шквалом – она нарастала медленно, огромной неотвратимой волной. Мы точно вместе покоряли высокую вершину – и в целом мире не было никого, кроме нас.

Он приподнял мои бедра и вошел во влажное зовущее лоно. Без спешки и грубости, так необычно и так… Восхитительно. Он любил меня, и я чувствовала это в каждом его движении, в каждом проникновении. На моих глазах выступили слезы, и он аккуратно собрал их кончиком пальца, а потом приложил этот палец к моим губам, провел по ним, словно пытаясь запомнить на ощупь их изгиб.

Наши губы снова слились, и соль на губах стала общей, она словно спаяла нас в единое целое. Языки двигались в медленном танце, в такт с покачиванием тел. Внутри, лепесток за лепестком, раскрывался цветок экстаза, и вскоре я выдохнула первый стон прямо в его губы. Он сорвал этот стон поцелуем. Потом приподнял меня, ускоряя темп, входя все более глубоко. Пальцы впились в бедра. Теперь он двигался резкими рывками, с такой родной, такой знакомой страстью.

Еще не оправившись, не остыв от первого оргазма, я почувствовала, как внутри снова медленно сжимается тугая пружина возбуждения. Я выдохнула его имя как молитву, впиваясь пальцами в широкие плечи. Он застонал, скользнув губами по моей шее, даря огненный поцелуй ключице, снова кусая мочку уха. Я вскрикнула. Ногти глубоко впились в его кожу. Мир тонул в ослепительной вспышке. Будто издалека донесся глубокий низкий стон – его стон.

Он упал на подушку рядом со мной, с трудом переводя дыхание. Его волосы прилипли к мокрому от пота лбу, но на губах играла довольная улыбка победителя. Я чувствовала, что и сама улыбаюсь – прямо сквозь слезы счастья.

Глава 17