Тирания Я: конец общего мира

Первым в декабре 2019 года тряхнуло административный центр провинции Хубэй – город Ухань. Люди начали заражаться неизвестным вирусом, и число заразившихся стало быстро расти. Вскоре подтвердилось, что вирус передается от человека к человеку, и вереницы заболевших потянулись в больницы. Показатели смертности, фиксировавшиеся изо дня в день, с самого начала дали экспоненциальный рост. Опасаясь эпидемии в национальном масштабе, власти решили закрыть одиннадцатимиллионный город, запретив выезд и въезд, а жителей обязали не покидать свои дома. Несмотря на эти меры, инфекция охватила другие регионы, а также соседние страны и словно пустилась вслед за солнцем, распространяясь с востока на запад. Сначала она заявила о себе на Ближнем Востоке, в основном в Иране, а через несколько дней достигла Италии, за которой последовала остальная Европа и, в последнюю очередь, американский континент с севера до юга. Как будто взорвался пороховой заряд – болезнь сумела обогнуть всю планету. Из подобия локального землетрясения, стремительно наступая, она превратилась в своеобразную ударную волну, накрывшую весь мир, вспышку, заставившую миллиарды людей прекратить работать, перемещаться, участвовать в коллективных мероприятиях, посещать бары и рестораны, иначе говоря – засесть взаперти, не имея иной перспективы, кроме как неопределенное время дожидаться, когда бедствие сойдет на нет. Жесткие ограничения, принуждающие к совершенно новому образу жизни, ощутили на себе и мы. Нежданно-негаданно нас постигла участь кротов в людском обличье, которые бродят туда-сюда по своим норам, удобным или не очень, а между тем значительную часть экономической машины парализовало. Произошел внезапный и всеобщий коллапс.

Это было так неожиданно, настолько выбивало из колеи и обретало столь невероятный масштаб, что никак нельзя было ограничиться констатацией факта: какой-то патоген почти молниеносно заморозил чуть ли не всю нашу деятельность, индивидуальную и коллективную. Событие такой важности происходит приблизительно раз в столетие, так что его просто необходимо было представить носителем некоего смысла, если не сказать – послания. И вот вместо благотворной паузы и погружения в себя, которые должны были помочь нам лучше справиться с психологическим потрясением, оно принесло совсем другое явление, быстро ставшее бесконтрольным: всенаправленный словесный поток. Люди, которых во всем ограничили, тотчас испытали потребность в самовыражении, неутоленную жажду слова, особенно заметную в кризисные периоды. Эта тяга получила двойное проявление: констативное и проективное.

Первое приняло квазирелигиозную форму покаяния. Все человечество разом встретилось с собственными грехами лицом к лицу. Мы почти в один голос начали признавать безмерность наших проступков. Этот огненный смертоносный бич полагалось воспринимать как очевидный признак болезни цивилизации, сбившейся с пути, нашей слепоты, безответственности. Мы позволяли себе переступать черту, предавались гордыне, а этот вирус, не терпящий границ, высветил неправильности глобализации, наш внутренний эгоизм, клиническое безумие наших экономических систем. Микроскопическая частица одновременно обнажила тщеславность нашего стремления к всемогуществу и долго преуменьшавшуюся степень нашей уязвимости. Также мать-земля, сама совесть, в последний раз предупреждала нас – в числе многих и многих наставлений – о пагубных последствиях вырубки лесов, неограниченного наступления городов на сельские районы, слишком тесного соседства с естественными видами, которым лучше бы оставаться в стороне от нашей бетонированной жизни. Оказалось, что охватившая мир пандемия словно усадила всех за один большой круглый стол, – круглый, подобно Земле, – но на каждого навела курсор, чтобы судить о происходящем можно было в некотором смысле по себе, находя подтверждение давно высказанным и вполне справедливым мыслям, не встретившим, как видно, должного понимания. Кто-то почти с наслаждением или же довольно бесстыдно возрадовался – мол, я во всем был прав. С другой стороны, в начале весны расцвело новое племя – специалистов по «миру после».