Тирания веры

– Что привело тебя на Пограничье? – спросила командир. Меня терзало чувство, что следующие слова определят ближайшие несколько часов моей жизни… если не весь ее остаток.

– Она приехала со мной, – перебил сэр Радомир, ошибочно решив, что я вот-вот растеряюсь и выдам нас. – Ее осудили за драку. И отправили сюда отбывать двухлетнее наказание.

Мне захотелось хорошенько ударить его. На лице командира застыло презрительное выражение. Она указала на отряд, где, насколько я видела, состояли одни женщины – они уже спешились и становились в построение, в котором я узнала классическую сованскую стену щитов.

– Осужденные женщины становятся Дочерьми Немы.

Я не сдвинулась с места. Окружавшие меня рыцари неловко замялись. Эта пошлая маленькая драма была явно не к месту. С минуты на минуту мы должны были вступить в бой, но зачем-то отвлеклись и стали разбираться со мной, с мелкой преступницей.

– Живее! – рявкнула командир. – Нам пора в строй.

– Мне следует пойти за ней… – начал было сэр Радомир. Он пришел в ужас от своей оплошности, однако старался не подавать виду. Он уже и так выделялся среди этого небольшого отряда храмовников своим нежеланием сражаться, а теперь мог привлечь еще больше лишнего внимания тем, что зачем-то собрался идти со мной в секту, где состояли только женщины.

– Можно я просто… – жалобным голосом начала я, но меня снова прервали.

– Князь Преисподней тебя подери! Быстро пошла к ним!

Я развернула лошадь и, пылая от стыда, рысью поскакала к рядам сумасшедших боевых монахинь. Генрих послушно побежал за мной. Я видела среди Дочерей Немы множество бритоголовых кающихся грешниц, сюрко которых были расшиты молитвами и религиозными символами. Они стояли позади войска храмовников, которое строилось на равнине у подножия склона, и несколько драгоценных минут я думала, что окажусь в тылу и буду в безопасности.

Желание просто сбежать отсюда вновь вспыхнуло с непреодолимой силой, но меня тут же заметила командир этого отряда – высокая, покрытая устрашающим числом шрамов южанка. Она чем-то напомнила мне Ингебургу Галлу, только выглядела еще внушительнее.

– Ты желаешь присоединиться к нам, сестра? – спросила она по-саксански с сильным акцентом.

Я оглянулась на сэра Радомира, но его отряд уже уехал и встал в ряды кавалерии на юге.

– Да, – ответила я, хотя одной Неме известно, почему я попросту не солгала. Ведь я могла сказать что угодно.

Южанка сочувственно кивнула. Она была облачена в хауберк и черный сюрко, однако многие из ее сестер шли в бой вообще без доспехов. Одна женщина и вовсе оделась только в хламиду из мешковины и вымазала бритую голову пеплом; казалось, что в предстоящей битве она видит лишь оригинальный способ покончить с собой.

– Я – мать Дженовета. – Она поманила Генриха, и тот подошел, виляя хвостом. Дженовета почесала его за ушами. – Ну же, слезай поскорее с лошади и помолись со мной. Нас уже ждут в авангарде.

Она произнесла эти слова так буднично, но меня словно огрели мечом по макушке шлема. Я спешилась, взяла свой меч и щит, оставила лошадь, которую больше никогда не видела, и затем меня, послушную, как ягненка, отвели к остальным женщинам. Никто не обращал на нас внимания, но вовсе не из грубости – почти все монахини, прикрыв глаза, бормотали под нос молитвы.

– Нема, благословенная и возлюбленная Богиня-Мать, наполни тела наши не кровью смертной, но чистым и праведным огнем твоим. Узри нас, преданных дочерей твоих, ибо мы идем в бой во имя твое. В сей праведной битве мы искупаем грехи наши. Не устрашит нас ни смерть, ни боль. Да защитит нас любовь твоя; да обрушит оружие наше страшное воздаяние на безбожный люд, что стоит пред нами. Наполни души наши праведностью, а коли волею твоей нам суждено покинуть смертный мир, смилуйся над нами и прими в зеленые райские кущи. Да будет так.

Оцепенев, я застыла на месте, а все остальные Дочери тем временем двинулись вперед и встали перед войском. Дженовета, решив, что я погрузилась в молитвенные раздумья, положила руку мне на плечо.

– Как тебя зовут, дочь?

Ее мягкий тон сбил меня с толку, и я ответила:

– Хелена.

Она улыбнулась, и я с удивлением увидела в этой улыбке тень печали.

– Теперь ты – Дочь Немы, Хелена. Идем, – сказала она и посмотрела на черную грозовую тучу и угасающий вечерний свет. – Нам стоит поторопиться. Бой вот-вот начнется.

XXXII Битва у Агилмарских врат

«Тем, кто считает сованских дворян превыше обычных смертных, я рекомендую посетить поле брани – там вы найдете горы их трупов… разрубленные на уйму частей».

ХРАМОВНИК, СЕРЖАНТ АДАЛВИН ФОН САКСАНФЕЛЬД