Тирания веры

Алтарный покров стремительно взметнулся вверх. Священник, непримечательный, лысеющий тип средних лет, увидел меня, громко выругался от испуга, отскочил назад и уронил ткань. Я бросилась вперед и вонзила дирк ему в живот; он согнулся пополам и рухнул на пол, не то стеная, не то хрюкая от боли.

Мне оставалось лишь одно – убить второго священника. Вскочив на ноги, я побежала к нему, но поскользнулась на внутренностях их взорвавшегося собрата. Закончив произносить проклятия, священник воспользовался моей оплошностью и неуверенно, с большими запинками проговорил несколько слов.

Я внезапно оказалась обездвижена, точно так же, как Вонвальт в Долине Гейл.

Описать это чувство непросто. Меня словно заковали в кандалы, причем так крепко, что я не могла пошевелить ни мускулом. Лишь мои глаза оставались свободны, и я могла отчаянно вращать ими.

Однако священнику эти чары давались еще труднее, чем Клаверу в Долине Гейл. Его сильно трясло, и казалось, будто каждый вдох приносит ему страшные мучения. Каждый раз он втягивал в легкие воздух с такой натугой, словно у него из груди торчал меч. Его сосуды набухли; правый глаз стал чернильно-черным. После я еще долго гадала, зачем он вообще прибег к магии – да, я была вооружена клинком, но он был больше и сильнее и, скорее всего, одолел бы меня.

Несмотря на страх – а я в самом деле была до смерти напугана происходящим, – мне уже становилось понятно, что священник не сможет долго удерживать меня. Его второе око выступило из глазницы и почернело, как стакан, который наполнили смолой. Священник захрипел, и хрип перешел в непрерывный рык боли и досады. Дрожь превратилась в сильные конвульсии, словно у него начался припадок. На моих глазах энергии загробного мира, которые он так опрометчиво впустил в себя, переполнили его разум и тело.

– Брат! Отпусти! – простонал его раненый собрат. Эти слова стали для него последними.

Если тот, кто удерживал меня на месте, и услышал их, он не ответил. Его голова склонилась набок, все сосуды, налитые кровью, выступили из-под кожи. Раздался хорошо знакомый мне хруст ломающихся костей. Я ощутила, как державшая меня хватка начинает ослабевать. Мои мускулы отчасти ожили, в конечности вернулась гибкость.

Святилище наполнилось смрадом горящей плоти. Затылок священника задымился. Его лоб и лицо посинели, как у висельника. Отовсюду начал доноситься злобный настойчивый шепот. Я вообразила, как десятки демонов цепляются за ткань реальности, рвут ее и отчаянно стремятся наполнить моего противника своей злобой.

Раздался беззвучный треск. Священник вдруг дернулся, будто ему всадили нож в спину. Я рухнула на пол и ударилась о плиты.

Незадачливый колдун согнулся пополам, и его вырвало струей черной эктоплазмы. Шепот превратился в жужжание, и оно стало невыносимым. Я зажала уши руками, но это не помогло. Шум исходил из-под покрова самой реальности, и ничто на земле не могло его заглушить.

Священник отшатнулся назад, да так резко, что осел на ягодицы. Дым повалил из его затылка еще сильнее. Через миг его скальп надорвался, и из разрыва вырвалось яркое тошнотворное свечение… затем оно полилось из его глаз и рта; и прежде, чем я успела что-либо осознать, верхушка его головы, от глаз и выше, разорвалась, как бочонок с порохом. Ошметки сварившихся мозгов шлепнули меня по лицу, мое горло сжалось, и меня вырвало, после чего я дрожащими руками судорожно стерла с себя кровь и останки.

А затем наступила тишина.

Я с трудом поднялась на ноги. Оглядевшись, я увидела, что первый священник, зарезанный мною, уже испустил дух. Его лицо стало белым как воск, губы посинели, а одежда пропиталась кровью.

Мне не хотелось оставаться в святилище ни секунды. Я подбежала к полкам в аркаде, туда, где стоял «Кодекс изначальных духов». Книгу я заметила сразу же – она чуть выступала из общего ряда. Схватив ее, я ощутила легкое головокружение – энергия фолианта начала просачиваться в мои руки. Я оглядела окружавшие меня полки. Кто знал, сколькие из этих томов были украдены из Хранилища Магистров? Кто знал, сколько магических знаний таилось под их обложками? Пусть священники Клавера пока не овладели колдовством драэдистов так же хорошо, как Вонвальт, но разве со временем они не могли этому научиться? Особенно под руководством Клавера и его темного покровителя. И какими еще силами они были способны овладеть?

Одна мысль, уже давно сидевшая в моем сознании, пустила корни и начала прорастать. Вероятно, в этом святилище хранились знания о самых опасных чарах во всей Империи. Я глянула на кованый подфакельник, над которым мерцало пламя. Разве не лучше было уничтожить их? Я вспомнила уроки истории, которые проводил для меня Вонвальт: он рассказывал о том, как армии рушили мосты, сжигали урожаи, посыпали солью плодородные земли, лишая ценнейших ресурсов себя… и своего врага. Так пусть лучше эти книги не достанутся никому, чем окажутся не в тех руках, разве нет?