Тирания веры

– Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, – прошептала я ему на ухо. – И никогда не забуду тебя и все, что ты для меня сделал.

Затем я перекатила его на бок и положила страницы ему под спину.

– Что ты делаешь? – спросил сэр Радомир.

– За его телом придут. – Я не хотела бросать Брессинджера здесь, но понимала, что выбора у нас нет. К тому же теперь его тело превратилось в опустевшую оболочку, да и сам Брессинджер не хотел бы стать для нас обузой во время побега.

Я встала и посмотрела на сэра Радомира и де Рамберта.

– Нам нужно уходить. Сейчас же.

XXXVII Череда неудач

«В мире не существует такой проблемы, которую нельзя решить кровопролитием».

ГОСПОЖА КЕРАКА АМАЛИЯ АДЕЛАИС

Ветер запел в наших ушах, когда мы галопом понеслись от Керака и скрылись в естественной складке рельефа, где нас смогла бы найти лишь самая настойчивая погоня. И все же мы заставляли лошадей скакать настолько стремительно, насколько они могли. Я не сомневалась, что, едва Клавер получит страницы, закроет портал и изгонит оставшихся демонов, он пойдет на все, чтобы вернуть книгу – особенно теперь, когда все украденные им знания догорали в пламени пожара. Хотя бы в этом нам удалось его обойти.

– Не стану делать вид, будто понимаю, что я только что лицезрел, – бросил через плечо де Рамберт. – Но я надеюсь, вы нашли то, ради чего все это затеяли?

– Да, – хриплым от горя голосом ответил сэр Радомир.

Несмотря на то что мы совершенно не хотели сбавлять скорость, вскоре нам пришлось пощадить лошадей и замедлиться, ведь путь предстоял неблизкий. Перед нами простирались заросшие кустарником и полевыми цветами поля, типичные для этих мест. На востоке наконец забрезжил рассвет, и виды вокруг могли бы показаться мне прекрасными. Но с тех пор Пограничье навсегда осталось для меня проклятым местом, гробницей всего, что было мне дорого. Кажется, никогда прежде мысли мои не были так черны, как в тот день. Горе и отчаяние наводнили их, слившись в скверную, ядовитую смесь.

– Князь Преисподней, – после долгого молчания пробормотал сэр Радомир. – Какой тяжкий день. Половина того, что мы видели, и в голове-то не укладывается.

– Да, – неуверенно отозвался де Рамберт, ошибочно решив, что сэр Радомир говорит лишь о том, как погиб Брессинджер и как Клавер овладел его телом. – Я сожалею о гибели сэра Дубайна; его очень уважали в Зюденбурге, хотя он и чтил нас своим обществом совсем недолго.

Теперь, когда любая погоня наверняка осталась далеко позади, мне на глаза навернулись новые слезы, а дыхание сперло. Де Рамберт обернулся, чтобы проверить, в порядке ли я, но затем молча кивнул сам себе, сообразив, что я просто скорблю.

– А что слышно о сэре Конраде? Он все еще в лазарете? – настойчиво спросил сэр Радомир.

Старый храмовник покачал головой.

– Мне это не ведомо. Маркграфиня фон Остерлен держит его состояние в секрете.

Несмотря на то что горе занимало все мои мысли, мне почудилось, что де Рамберт уклонился от ответа.

– До нас дошли вести о битве с карешским войском на Гелбегардской равнине, у Агилмарских развалин.

Сэр Радомир хмыкнул.

– О да. Нам довелось полюбоваться на священников Клавера и на то, какие «чудеса» они теперь умеют вытворять. Совсем скоро они двинутся на север. – Шериф горько усмехнулся и, оглянувшись, посмотрел в сторону замка. – Если кто-нибудь из них выживет. – Де Рамберт не понял его последних слов, а сэр Радомир не стал объяснять. – Через две-три, не более чем через четыре недели они соберутся с силами. И первым делом нанесут удар по Зюденбургу, – прибавил он.

Какое-то время де Рамберт молчал.

– Воистину, обенпатре увел рыцарей Храма с пути истинного. И фон Гайер его не остановил. Как бы там ни было, мы будем молиться за их спасение.

– Чтобы их остановить, вам понадобится что-нибудь посильнее молитв.

– Я сражаюсь на Пограничье более десяти лет, сэр Радомир. Я хорошо знаю, что именно нам нужно.

– То-то и оно, – пробормотал сэр Радомир, – что не знаете. И никто, похоже, не знает.

* * *

Мы изо всех сил гнали наших лошадей вперед и прибыли в Зюденбург к вечеру следующего дня. Там мы немедленно направились в собор-донжон и поднялись в лазарет, но, придя на место, обнаружили, что нашего господина в палате нет.

– Эй! – окликнул сэр Радомир ближайшего санитара. – Где Правосудие? Где сэр Конрад?

Санитар помотал головой.

– Кажется, Правосудие скончался прошлой ночью. Он боролся до самого конца, но болезнь одолела его. Соболезную.

Несколько секунд мы стояли молча.

– Что? – наконец спросила я.

Санитар сочувственно посмотрел на меня и ушел.

Я оглянулась на сэра Радомира.

– Выходит, все? – Он беспомощно пожал плечами. – Мы проиграли.

Я швырнула «Кодекс изначальных духов» в соседнюю стену и закричала. Лишь разодрав себе горло, я замолкла, рухнула на колени и зарыдала.

В какой-то миг я ощутила, как мне в спину подул сквозняк, а затем послышались скорые шаги. Обернувшись, я увидела, что ко мне идет маркграфиня фон Остерлен.