Тирания веры

У служащей не сразу получилось собраться с мыслями.

– Князь Г-Гордан, – запинаясь, пробормотала она.

Через несколько секунд, когда стало ясно, что больше она ничего не скажет, Вонвальт вновь спросил:

– О чем вы? Что с ним случилось?

Служащая недоуменно сказала:

– Он пропал, милорд Правосудие, и считается погибшим.

Ее ответ озадачил Вонвальта.

– Ради Немы, о чем вы?

Служащая неловко огляделась по сторонам.

– Эти вести пришли вчера ночью. Подробности мне не ведомы, но говорят, что Шестнадцатого Легиона больше нет. Он пропал в Северной марке Хаунерсхайма. Судя по всему, от войска уже давно не приходило никаких вестей.

Я вспомнила князя Гордана, добродушного рыжеволосого Хаугената, с которым мы мельком повстречались на Баденском тракте. Казалось, с тех пор прошла целая жизнь. Разве могли пять тысяч лучших воинов Империи во главе с третьим сыном Императора просто исчезнуть? Леса Хаунерсхайма были дикими и безлюдными, но, чтобы в них сгинула целая армия, потребовалось бы невообразимое.

И все же это случилось.

– Они ведь должны сейчас осаждать Кругокаменск, – сказал Вонвальт, будто надеялся переспорить служащую и заставить ее дать другую, более предпочтительную версию событий.

Но она лишь нервно пожала плечами.

Вонвальт с досадой стукнул по столу костяшками пальцев, затем развернулся и вышел из зала.

Едва мы очутились на улице, фон Остерлен спросила:

– И что же? Это из-за мальчика?

Вонвальт покачал головой. Затем пересказал всем слова служащей. Когда раздались недоверчивые возгласы и полился поток предсказуемых вопросов, он недовольно поднял руки.

– Больше я ничего не знаю, так что нечего и спрашивать. Идемте, нам нужно собраться и немедленно отправиться в путь. – Он оглянулся на величавый фасад городской ратуши. – Мы явно отстаем от происходящих событий. Если хотим во всем разобраться, нужно действовать быстро.

* * *

Собрав пожитки, мы изо всех сил погнали лошадей в Сову. Здесь, на севере Эстре, дороги были широкими, мощеными и поддерживались в хорошем состоянии, так что за остаток дня и за ночь мы проделали немалый путь. На рассвете последнего дня этого путешествия наши лошади уже щипали сочную травку Эбеновых равнин, а лучи утреннего солнца поблескивали на далеких громадинах столичных башен.

Уже миновало несколько часов утра, и мы ехали по пустынной тропе, что шла вдоль реки Саубер, когда повстречали двоих имперских гвардейцев. Они сидели на обочине, но, завидев нас, поднялись на ноги.

– Милорд префект, – окликнул Вонвальта один из них. Судя по плюмажу на шлеме, это был сержант.

Вонвальт нахмурился.

– Да? – спросил он.

Появилось еще несколько гвардейцев. Они вышли из лагеря, который я заметила только теперь – тот был скрыт за кипарисовой рощей, где несколько лошадей лениво щипали траву.

Мне стало не по себе.

– Что вам нужно? Мне необходимо срочно встретиться с Императором, – сказал Вонвальт.

– Нам приказано отконвоировать вас, милорд, – продолжил сержант.

– Что ж, тогда собирайтесь скорее, – велел Вонвальт, нетерпеливым жестом указывая на их походный лагерь. – Дорога, насколько я вижу, свободна, но наши лошади устали и вряд ли пойдут быстро.

Гвардейцы неловко замялись.

– В чем дело? – спросил Вонвальт.

– Сэр Конрад, – позвала его фон Остерлен, замыкавшая наш отряд.

– Подождите минутку, – не оборачиваясь, бросил Вонвальт.

– Сэр Конрад, – громко и нетерпеливо повторила фон Остерлен.

– Ну что?

– Они имеют в виду «отконвоировать в тюрьму», – со вздохом сказала маркграфиня.

Вонвальт резко повернулся к гвардейцам. Все четверо были в доспехах, вооружены… и защищены от Голоса Императора.

– Как это понимать?

– Боюсь, я должен попросить вас спешиться, сир. И ваших спутников тоже.

– Боюсь, я должен послать вас на хер, если вы решили, что сможете меня арестовать, – сказал сэр Радомир, сплевывая на землю.

– Сиры…

– Я не стану ничего делать, пока вы, Казивар вас раздери, не объясните мне, что происходит, – потребовал Вонвальт.

Сержант поморщился. Справа к четверке гвардейцев присоединились еще двое, которые умывались на берегу Саубер. Похоже, они несколько дней ждали нашего появления. Я подумала, что и на других дорогах наверняка расставлены такие же заставы.

– Прошу вас, милорд. Не стоит доводить до кровопролития. В столице наверняка со всем разберутся, и вас скоро отпустят.

Вонвальт вскинулся, разъяренный.

– До кровопролития?

– Болваны, вы хоть представляете, что сейчас творится на Пограничье? – воскликнул сэр Радомир. – Всего несколько дней назад я своими глазами видел, как демоны прорываются в мир смертных и рвут людей на кровавые лоскуты!

Гвардейцы неловко переминались с ноги на ногу, не зная, чем ответить на эти полоумные речи.

– Вы слышите меня?! – прогремел сэр Радомир.

– Да, сир, – неуверенно ответил сержант, не имевший ни малейшего представления о том, кто такой сэр Радомир. – И все же я не могу ослушаться приказа.

Вонвальт перебил его:

– Немедленно назовите себя, сержант. Я доложу об этом безумии самому Императору.

Сержант все с тем же страдальческим видом, как будто извиняясь, ответил:

– Милорд… Сам Император и приказал вас арестовать.