Тирза

— Я понятия не имею. Я не имею ни малейшего понятия, о чем ты вообще говоришь. Я уже очень давно не понимаю, о чем ты говоришь.

— Ты никогда не спрашивал себя: как странно, что я ни разу не довел собственную жену до оргазма? Надо же. Может, пора уже это сделать или пойти поучиться, как это делать. Об этом ведь написана куча книжек, есть видео с инструкциями, да что угодно. Ты никогда не думал: с этим надо что-то делать, у меня должно получиться, хотя бы один раз. Ты никогда не думал: как ужасно. Для нее. Что она может обо мне подумать? Может, мне поучиться? Может, мне потренироваться? Пока у меня не получится.

Он посмотрел на нее как на мышь в мышеловке, которая простояла на кухне двадцать лет и в нее еще ни разу никто не попадался. А потом однажды утром там вдруг оказалась мышь. Невероятно. Как будто галлюцинация. Явно какая-то ерунда.

Нет, в том сне все было совсем по-другому. Не то чтобы это был очень приятный сон, он был как раз очень неприятный, но то, что происходило сейчас на самом деле, было во много раз хуже.

— Давай закончим этот разговор, — предложил он. — Оденься. И пойдем спать. Надень пижаму. Или футболку. И просто пойдем спать. Как будто ничего не случилось. Тут полно твоих футболок. И пижамы твои тоже никуда не делись. Все на месте. Вся твоя одежда дожидалась тебя.

Он снова мельком глянул на синяк у нее на ноге. Она была такой невнимательной, такой неловкой. Она часто во что-то врезалась. На ней были розовые трусики, приятный розовый цвет, лососевый. Не яркий розовый «вырви глаз», хотя в нем тоже что-то есть. Что-то возбуждающее, может, именно потому, что на него больно смотреть.

— Я очень хочу знать, — сказала она. — Есть несколько вещей, которые я должна выяснить, раз уж я здесь. И это — одна из них.

Он кивнул.

— Ты хочешь это знать, — сказал он. — Ты хочешь знать. Насколько я могу вспомнить, хотя вполне возможно, что меня подводит память или у меня уже начался старческий маразм, но насколько я могу вспомнить, я доставлял тебе удовольствие, и ты получала оргазмы, не часто, но время от времени это случалось. Но как бы то ни было, я считаю, что говорить об этом сейчас, в такое время просто смешно и нелепо, это какой-то абсурд. Это совершенно не к месту.

— Никогда и ни разу, — сказала она. — У тебя ни разу это не получилось, Йорген. У других — да. У парня с дредами получалось каждый день. А у тебя никогда. Никогда, ты слышишь меня? Ни единого раза.

Он сделал шаг в ее сторону, его на секунду охватило искушение снова вцепиться ей в горло, он даже поднял руку, но вовремя справился с собой.

— Я дал тебе, — прошипел он, — двоих детей. Это разве не лучше оргазмов? Разве это не в тысячу раз лучше? Чем ты забиваешь себе голову? Двое детей, двое здоровых детей, как будто это не перевешивает все оргазмы в мире?

Он снова отступил назад.

— Значит, ты пребываешь в этой иллюзии? — изумленно сказала она. — Ты все это время пребывал в такой абсурдной иллюзии — да тут же надо орать и плакать! Ты хоть раз напрягся, чтобы увидеть, с кем ты прожил все эти годы? Ты хоть раз посмотрел на меня? Где ты вообще был? На какой планете ты прожил все эти годы?

Он растирал запястье. У него когда-то было растяжение после теннисной тренировки, и с тех пор в неловкие моменты он начинал его растирать. Или даже среди ночи, когда он не мог заснуть, или в саду, когда пропалывал сорняки или пилил. Сорняков в саду было много, и всегда находилось, что пилить. А ведь у него был еще домик родителей в живописном местечке Бетюве, с садом, да еще каким!

— Чего тебе надо? Я ошибался. Ты это хочешь услышать? С удовольствием это признаю. Я ошибался, я никогда над этим не задумывался. Я думал, ты со мной кончаешь, но, как выяснилось, это было не так. О’кей, я тебя поздравляю. Но сейчас все равно уже слишком поздно, слава богу, уже слишком поздно переживать по этому поводу. Все в прошлом. Твои оргазмы теперь не моя проблема, и наоборот. О тебе теперь заботятся другие люди, о тебе заботились все это время другие люди. Так почему ты явилась жаловаться ко мне? Ты три года наслаждалась жизнью, у тебя три года был оргазм за оргазмом, ну и зачем печалиться о том, что несколько лет до этого у тебя в жизни было что-то еще?

— Несколько лет? Несколько десятков лет, ты хотел сказать!

— Ты могла бы и сама об этом позаботиться! — выкрикнул он. — Если бы это на самом деле было так важно, если бы тебе без этого на самом деле было не прожить, ты могла бы и сама себя удовлетворять.

— Я так и делала! — закричала она в ответ. — От тебя же было бесполезно чего-то ждать!

— Тогда я вообще не понимаю, на что ты жалуешься и какие еще скелеты ты собралась повытаскивать из шкафа. Просто забудь. Освободи память. Пусть там будет место для будущего. Угомони свою злость и мстительность. Ты молодая женщина. Ты же сама сказала. Начни что-нибудь новое. Ты же начала новую жизнь. Мне очень жаль, что у нас не получилось то, на что ты рассчитывала, но оставь меня в покое, оставь в покое Тирзу. Ей и так пришлось непросто.