Тише – дельфины!

Несколько раз, когда в вольерах отлавливали новых афалин, чтобы перевести их в другое место, некоторые из них пытались толкнуть спинным плавником или ударить хвостом человека, оказавшегося в непосредственной близости. В дальнейшем, по мере адаптации к неволе, их агрессивность по отношению к людям угасала.

Однажды произошел случай, наглядно показавший, на что способен рассерженный дельфин. Для закрепления у животных привычки к человеку мы считали нужным как можно больше находиться с ними в вольере. В этот день я, как обычно, спустился поплавать к моим старым знакомым - Марфе и Перуну. Агрессивности к людям они никогда до этого не проявляли, особенно охотно шла на контакт Марфа, позволявшая гладить, почесывать и тормошить себя. Перун вел себя более сдержанно, разрешая прикасаться и чесать себя не более нескольких секунд, после чего отходил и кружил вокруг пловца.

Это случилось сразу же после того, как от этой пары отсадили Пирата. Перун, как уже говорилось, все еще пытался ухаживать за Марфой и вел себя весьма настойчиво. Марфа упорно отказывалась идти навстречу его желаниям, и мы сделали вывод, что она забеременела. Из всех имевшихся у нас самок Марфа наиболее охотно играла с человеком и считалась самой ручной. Стоило пловцу появиться в вольере, как она тотчас же подплывала к нему. Убедившись, что это свой (с незнакомыми людьми она вела себя более осторожно), дельфиниха приближалась вплотную и останавливалась, ожидая привычных поглаживаний. Самое большое удовольствие доставляло дельфинихе, когда поглаживали область от подбородка до пупка, передние плавники и впадинку между рострумом и лобной подушкой. В эти минуты Марфа принимала вертикальное положение, так что ее голова и голова пловца находились на поверхности.

Если какое-либо место требовало, по ее мнению, более тщательной обработки, она своими движениями помогала человеку, сильнее надавливая телом на его руку. Иногда, когда почесывание, очевидно, особенно ей нравилось, Марфа начинала в свою очередь поглаживать пловца одним из передних плавников, придерживая его другим плавником. Действия дельфинихи выглядели весьма забавно.

Когда она впервые начала это проделывать, я не поверил собственным глазам. Но факт оставался фактом - Марфа гладила меня! Почесав все любимые места, я протирал ладонью ее тело и хвостовой плавник, который она тотчас же подставляла. В этой позе голова дельфинихи оказывалась под водой, и если ей нужно было сменить воздух в легких, хвост начинал осторожно выдергиваться из рук. Сделав небольшой круг и запасшись порцией свежего воздуха, Марфа снова подходила ко мне вплотную.

Перун крутился возле нас в явном ажиотаже. В неподвижности самки ему чудилась желанная поза подставления. Несколько раз он делал попытки использовать ее положение, но Марфа, следя за самцом одним глазом, успевала повернуться так, что из его затеи ничего не получалось. Я мешал Марфе следить за действиями Перуна, но сам хорошо видел все маневры самца. Тогда я начал помогать ей, поворачивая за передние ласты ее туловище в сторону, противоположную той, с которой собирался зайти Перун. Вначале Марфа немного сопротивлялась, но затем, как бы сообразив, в чем дело, начала сразу же реагировать на каждое движение моих рук, послушно поворачиваясь в нужную сторону, как хорошая партнерша в танце.

Быстро убедившись, что все его старания ни к чему не приводят, и, возможно, сообразив, что я являюсь одной из причин неудачи, Перун оставил бесплодные попытки сблизиться с Марфой и стал приступать ко мне в классической позе угрозы. Когда его широко раскрытая пасть приблизилась почти вплотную, я, не долго думая, засунул в нее кулак. Расчет был прост, почти все животные стараются избавиться от того, что насильно всовывается им в пасть. Это оправдалось: Перун вытолкнул языком мою руку, несколько раз боднул головой и, резко повернувшись, отплыл в сторону.

Я решил, что этим дело и закончилось, и снова занялся было Марфой, как вдруг краем глаза заметил огромную тушу, быстро надвигавшуюся прямо на меня. Поравнявшись со мной,

Перун резко повернулся набок, так что его жесткий спинной плавник весьма ощутимо ударил меня по спине. Отбив меня этим толчком от Марфы, самец развернулся и снова пошел в нападение. Я принял очередной толчок плавника на вытянутые руки, чтобы немного смягчить его. Тогда Перун начал наносить мне частые удары верхней задней частью туловища.

Мы неоднократно наблюдали этот прием драки - дельфины частенько применяли его в стычках между собой. Сила удара хвоста у них такова, что тело одного из драчунов иногда буквально вылетало из воды. Наблюдая за подобными потасовками со стороны, я, конечно, даже мысли не допускал, что могу оказаться на месте такого животного. Сейчас же в голове у меня была одна-единственная мысль: как бы поскорее, с целыми ребрами, выбраться из воды. От того места, где я находился, до ближайшего края вольера было всего метра четыре. Однако когда я ринулся к нему, на моем пути снова замелькал гребень хвоста Перуна.