Тишина камней

Грудь каргхара тяжело вздымалась. Похоже, воздух кончался. Он то сжимал, то разжимал кулак, потянул за ворот, вытер рукавом затекшую в глаз струйку крови.

Организм Гаро приятно постанывал, вспоминая прикосновения глубин Ди-дора.

Когда Виллар сорвал маску, глаза его бешено вращались, а рот беззвучно хватал пустоту. Мелькнула мысль, и он выбросил в пропасть камень. Но ничего не изменилось. Гаро могла прожить без воздуха в десять раз дольше, но он этого не знал.

И тогда охотник сделал единственное, что ему оставалось и о чем Гаро даже не подумала. Он бросился к краю и спрыгнул.

Ныряльщица успела зацепиться за выступ и рубануть вальзивой Саранчи, надеясь что попадет по связывающей ногу ловушке. От рывка пийр выскользнул и скрылся в тумане облака. Но удар достиг цели. Гаро испуганно глянула вниз и увидела, как остекленевший взгляд каргхара изумленно дернулся в ее сторону, а потом тело Виллара Сокрушителя исчезло в плотной пелене бездны.

Она вдохнула свежий воздух. Промозглый ветер давил и щипал. Все тело ныло от боли. Она нащупала ногами упор и стало полегче. Голова звенела и любая мысль вызывала невыносимую резь.

Сверху доносился лязг и рокот боя. Воинственные возгласы, звуки трескающейся плоти и ломающихся костей соединялись в какофонию смерти. С края, за который она цеплялась, в ложбинки стекала кровь. Она застывала на колючем, морозном ветру и пованивала прелым мясом.

Гаро вдруг почувствовала себя бесконечно одинокой. И вместе с тем ее накрыло понимание того, что Ри больше нет. Совсем недавно они лежали под звездным небом, а теперь она одна, висит над пропастью в жутком, обличающем правду облаке.

Его больше нет…

Она закрывалась, строила стены, но эта мысль терпеливо ждала у двери. И сколько бы замков Гаро не вешала, как бы глубоко не забиралась, смерть Ри не становилась менее явственной. А тоскливая, скрипучая муть проникала дальше и больше поглощала с такой ревностной бережностью охраняемые воспоминания о Ри.

Его больше нет…

Сверху к пийран протянулась рука помощи.

Женщина с худощавым, волевым лицом, зачесанными назад светлыми волосами, которая помогла Гаро выбраться, была одета в меховые сапоги, кожаную куртку, застегнутую на множество ремней, такие же штаны. Простецкая утепленная безрукавка поверх и рваные клочки красной тряпки, прилипшей к одежде, завершали внешний вид этой горделивой чужачки. В руке она сжимала изогнутый белый клык, достававший острым кончиком ей до локтя.

Недалеко стоял безмолвный. Он тяжело дышал, а его лысина и лицо были залиты кровью.

Пепит в образе громадной твари, похожей на гиену, лежала на камне и зализывала рану на лапе.

А вокруг множество трупов, кое-где мертвецы лежали в два ряда. И лужи подмерзающей крови везде, где зияли ложбинки свободного места.

Гаро лишь немного переждала, восстанавливая дыхание. Окунувшись в глубину, она призвала потерянный пийр, легко наладив с ним связь, и он тут же юркнул в ее ладонь и спрятался в сжимающемся кулаке, приветственно подмигнув вспышкой света.

Гаро приподняла безмолвного и притянула его к себе, сжав рукой горло.

— Ты… — прошипела она зло, раздумывая, сбросить ли его в пропасть или же просто вырвать сердце. — Ты тот, кто точил зуб на моего Ри.

Вайши дергался, но ничего не мог поделать. Он прекрасно понимал, что ничто из его арсенала не поможет освободиться из этой хватки.

— Нет! — раздался детский крик.

К ним подбежал запыхавшийся мальчишка.

— Оставь его, Гаро, — требовательно заявил малой. — Он нужен нам! Он нужен тебе!

— Он убил Ри. — Ныряльщица скрипела зубами.

— Но я ему помешал! Отпусти его! Пожалуйста! — Мальчишка почти рыдал и умоляюще опустился на колени. — Ри умер не сразу, он взял с Пото клятву заботы о ребенке…

— О моем ребенке? — Рука Гаро дрогнула, а сердце налилось неподъемной болью.

— Ты же знаешь… Ты должна знать! — Пацан всхлипывал и вытирал лицо рукавом. — Ты не переживешь роды… Таков твой удел… Кто лучше позаботится о нем?

— Уж точно не убийца его отца! И я сама способна выбрать себе путь. Вернусь в гоэм. Матушка воспитает дитя, как воспитала меня.

— Нет! Послушай меня! Только здесь он будет в безопасности! До той поры, пока не придет его время, пока он не окрепнет. А поможем мы. Наши пути пересекаются здесь неспроста. Мы лучшие учителя для твоего ребенка, поверь мне! Ему предначертано возглавить освобождение народа. Теперь я ясно это вижу!

— Но это должен быть Ри!

В Гаро вдруг что-то надломилось, и расправа над Пото, вытесненная скорбью, отошла на второй план.

— Я тоже так думал. — Мальчишка прямо на коленях подполз к ныряльщице и взял ее за руку. Хватка ослабла, и Пото, отпрянув, глубоко вздохнул. — Но он не был готов…

— Он почти смирился… — шептала Гаро, пронзив взглядом толщу времени. — Он почти поверил…

Мысли о смерти Ри потихоньку порабощали сознание Гаро, но теперь она отталкивала другие: о ребенке и о том, что сама может умереть при родах: «Нет-нет-нет, этого нельзя допустить. Это нужно исправить… Все в моих руках».