Тишина (СИ)

Налив в чашку горячей воды, он протянул мне ароматный напиток.

- Спасибо, пахнет замечательно, - улыбнулся я ему.

Мы сделали по маленькому глотку.

- Можешь не отвечать, я думаю, что знаю. Прости за этот вопрос. Я должен знать, он на самом деле не был виноват, тот человек, как ты сам думаешь?

Он отрицательно покачал головой, грустно поглядев в большое окно, выходившее на оживленную улицу, а потом написал:

«Не был. Я сам был виноват» - и снова отвернулся.

- Да, Билл, чем дальше говорю, тем менее хочу задавать тебе разного рода вопросы. Я прекрасно понимаю, насколько ты от них устал. И сколько людей вмешивались с твою жизнь, и как они пытались помочь тебе… И молчать с тобой смысла не вижу. В тишине нет правды, она ничего не дает, кроме нелепых домыслов. Даже за ложью можно углядеть частички правды. Но сама по себе тишина – это не выход. Я надеюсь, ты это поймешь.

Он не поворачивался ко мне, пока я говорил. Сожаление быстро просочилось в легкие, чуть сжав их. А я пытаюсь не смотреть на немного сгорбленную фигурку в кресле.

И, все же, ты, малыш, открыт для меня, ты для меня открыт. Мне твое сожаление не только очевидно, но ещё и близко.

- Захочешь со мной поговорить, знай, что ты можешь сделать это в любое время, и что дальше эта информация никуда не уйдет.

«Даже к Тому?» - он ехидно усмехнулся.

- Да! – твердо заверил я, понимая, что даю бестолковое и опрометчивое обещание, которое постараюсь сдержать.

«У вас с ним своя история, да?» - обеспокоено написал он.

- Ну… Можно и так сказать, у всех своя история. Билл, я тебе врать не хочу и не буду. С Томом у нас сложные взаимоотношения, но тебя это не коснется. Почему ты переживаешь?

«Не знаю, просто чувствую»

- Что ты чувствуешь?

Он отрицательно махнул головой, делая большой глоток кофе. И я повторил за ним.

- Почему ты стал жить с Томом? У тебя больше нет никого?

«Нет. Мама, папа, Натали - моя крестная, все тогда умерли. И у Тома, и у меня никого не осталось»

Спустя секунду он ещё написал:

«Я - обуза для Тома, но Натали попросила его, чтобы он меня не бросал». У меня в голове мелькнула догадка.

- Натали - это…

«Жена Тома, она ненадолго приходила в себя»

Я не знал, что Том был женат, но меня этот факт не удивил.

- Ты - не обуза для него. Он просто переживает за тебя, это ощущается.

«Вы ничего не знаете» - поспешно написал он, но, лишь на секунду показав запись, забрал блокнот и добавил:

«Я зря вам доверяю, я вообще не понимаю, почему доверяю, вы ведь ему враг» - жестко посмотрел он мне в глаза.

- Да не враг я ему, Билл. Не враг. Захочешь, спроси обо мне его самого.

Билл немного хрипло усмехнулся, а потом выдал:

«Это потому, что вы - гей» - и заулыбался, и снова глянул тянуще - зовуще, ну, как дитя, ей-богу. Из одного в другое состояние за секунду.

- Ну, конечно, только знай, что это – совершенно не повод доверять.

«А вам?»

- И мне, в частности. Единственно, почему ты можешь мне доверять, это мое обещание касательно наших разговоров и тот факт, что я тебя не осуждаю и не стану осуждать. И это все.

Мы допили в уютной тишине кофе, а потом я, поднявшись и подумав, что на сегодня достаточно, все-таки решился попытать счастья на этой волне якобы доверия, возникшего, словно из ниоткуда.

- Билл, с кем ты хочешь говорить?

И зацепил его взглядом, и мигом глаза перестали излучать покой, и я пожалел, но обратно слова не вернешь. Едкая жижа слов всегда размывает момент, вот секунду назад была надежда, которой тут же не стало. Он поостережется доверять, это уже понятно. И гулкий голос в голове самозабвенно повторяет – ты же знаешь, с кем, это же чувствуется, все не могло не повториться, все это уже было.

Один человек, а сколько бед от него. Том…

Мы встали из-за стола. Я протянул руку, слегка коснулся его плеча и сказал:

- Извини, можешь не говорить, только если сам захочешь. И ещё: можешь мне писать в любое время, не важно, ночь или день, ты всегда можешь чиркнуть мне смс о том, как ты, я всегда постараюсь помочь, честно, Билл.

Это звучало по-детски наивно, не выдержано, но именно так, как я чувствовал в тот самый момент. И уносил с собой чуточку потеплевший взгляд, отчего и на моем сердце становилось немного светлее.

***

Вечером, порывшись в интернете, я нашел пару статей о той аварии. Действительно, Натали Холт, урожденная Фолинг, являлась супругой Томаса Холта и сестрой Симоны Каулитц. Натали была в положении. Том потерял не только жену. Этот факт заставил кулаки сжаться, ток крови устремился по венам. Я все еще болею за него. Почему все так? Почему ему не быть счастливым? Он ведь…

У Симоны и Натали мать, находящаяся в доме престарелых, не имела возможности заботиться о внуке. А Том… Том, выходит, дядя ему, хоть и не по крови. Но, все же, родственник.

Бедный Том. Они оба. Живут и напоминают друг другу, что больше никого у них нет. Горький привкус у этих мыслей. Горький и чужой.