Читаем Тишина — страшный звук (СИ) полностью

— Нет, — расплывшись в улыбке, проговорил Георг и плюхнулся рядом на траву, с интересом глядя на Тома. — Я хочу узнать больше о твоём бойфренде.

— Он мне не бойфренд, — фыркнул Билл и взглянул на Густава. — Почему бы вам не уйти?

— Ну… — Густав, прикусив губу, посмотрел на Георга, который всё ещё не отрывал взгляда от Тома. — Ты в последнее время очень загадочно себя вёл, и ты обязан дать нам ответы на наши вопросы.

— Охуенно просто, — пропыхтел Билл и повернулся к Тому, пока Густав усаживался рядом.

— Прости, Том, — брюнет вздохнул. — Они придурки, славные, но всё же придурки, так что нам придётся помучиться с их идиотскими вопросами.

Том лишь пожал плечами со сдержанной улыбкой на губах, абсолютно игнорируя Георга, который всё ещё пялился на него.

— Я тебя не видел раньше? — Спросил Густав, наконец, узнав тинейджера. — Это ты был тем парнем, который однажды смотрел на Билла, верно?

Том перевёл взгляд на Билла, который мягко улыбнулся ему в ответ, затем дредастый повернул голову к Густаву и слегка кивнул, убирая с лица улыбку.

— Не слишком много у нас что-то тем для разговора, а? — Посмеиваясь, произнёс Георг, и Том перевёл на Билла обеспокоенный взгляд.

— Том немой, — сказал Билл и взял Тома за руку, как будто пытаясь поддержать подростка, который схватил его руку, чувствуя облегчение.

— Немой? — Георг заморгал от замешательства, затем перевёл взгляд на Густава, который глядел на Билла, ожидая от друга ответа, что это какая-то странная шутка или что-то в этом роде.

— Да, — фыркнул Билл. — Он не может говорить.

— Я в курсе, что это значит, придурок, — пробормотал Георг. — Так он не может ответить нам?

— Очевидно, нет, — Билл закатил глаза. — Но он может слышать вас, так что перестань говорить о нём так, будто его здесь нет.

— Но он не ответит…

— Прекращай быть таким идиотом, Гео, — пробубнил Густав и повернулся к Тому. — И всё равно приятно познакомиться, Том.

Он улыбнулся и добавил:

— Друзья Билла и наши друзья тоже.

Том снова встретился с ним взглядом и кивнул со смущённой улыбкой, перед тем как повернуть голову к Биллу, который сжимал его руку, шепча всевозможные успокаивающие слова.

Густав понятия не имел, как этот странный паренёк сумел заинтересовать Билла, или же как Билл выбрал его компанию, а не своих друзей. Наверняка в нём есть что-то особенное, иначе Билл бы никогда не проводил время с ним. И не имеет значения, что именно, потому что Густав бы с радостью впустил в их жизни кого-то, кто делает Билла счастливым, потому что, по правде говоря, Билл заслуживает какого-то счастья в жизни.

— Так как ты познакомился с ним? — Спросил Георг, и Густав сдержал стон от его невыносимой тупости.

— Он сидит прямо перед тобой, Гео, — пробубнил Густав, прежде чем Биллу удалось ответить, потому что он уверен — что бы брюнет ни собирался сказать, это явно не было чем-то приятным. — Но да, как вы двое встретились?

Билл послал ему сдержанную благодарную улыбку и затем посмотрел на Тома, который покусывал губу и явно нервничал.

— Это неважно, — сказал Билл, взглянув на Густава. — Мы встретились, узнали друг друга, и теперь мы друзья.

Том кивнул, соглашаясь с очередной улыбкой на губах, но Густава было не так легко провести, он видел, что это ещё недосказанная история. Однако, было понятно, что они оба не хотят рассказывать этого, поэтому он забил, и Георг, к счастью, тоже, потому что больше он ничего не спрашивал.

Он тоже не поверил слову «друзья», ведь очевидно, что было что-то большее, но он решил, что лучше не быть назойливым. Билл расскажет им, когда почувствует, что готов к этому, и не было никакого повода злиться на него, потому что это лишь вывело бы Билла из себя.

— Так что вы делаете в парке? — Спросил Георг, всё ещё не поднимая взгляда на Тома, и Густав задумался: принял бы он на самом деле Тома в их маленький круг друзей, если никогда не мог смириться с вещами, которые отличались от привычного ему, кроме Билла — он был исключением.

— Просто отдыхаем, — пожал плечом Билл. — Наслаждаемся днём и атмосферой, ну, обычной для парка атмосферой.

Густав издал тихий смешок и получил ещё одну доброжелательную улыбку от Билла. Все знали, что Билл не тот человек, кто ходит отдыхать в парки, но каким-то образом Том, кажется, изменил это.

— Ты ненавидишь парки… — пробубнил Георг и прожёг Билла ещё одним сердитым взглядом, перед тем как снова обернуться к Густаву.

— Эй, Гус, — произнёс Билл, — не мог бы ты сходить с Томом нам за мороженым?

Том удивлённо взглянул на него, наверное, не до конца понимая, что Биллу нужно какое-то время побыть наедине с Георгом, скорее всего, чтобы отчитать его за такое идиотское поведение, и бедный парнишка снова начал переживать.

— Не беспокойся, — тепло улыбнулся Билл, — Густав самый лучший, он позаботится о тебе. Верно, Гус?

— Конечно, — Густав дружелюбно улыбнулся подростку и поднялся, проследив за тем, как Том делает то же самое, всё ещё выглядя немного взволнованным.

— Парни, что будете? — Обратился Густав к ним двоим.

— Что угодно, — пробормотал Георг. — Ты знаешь мои вкусы.

— Билл?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Общежитие
Общежитие

"Хроника времён неразумного социализма" – так автор обозначил жанр двух книг "Муравейник Russia". В книгах рассказывается о жизни провинциальной России. Даже московские главы прежде всего о лимитчиках, так и не прижившихся в Москве. Общежитие, барак, движущийся железнодорожный вагон, забегаловка – не только фон, место действия, но и смыслообразующие метафоры неразумно устроенной жизни. В книгах десятки, если не сотни персонажей, и каждый имеет свой характер, своё лицо. Две части хроник – "Общежитие" и "Парус" – два смысловых центра: обывательское болото и движение жизни вопреки всему.Содержит нецензурную брань.

Владимир Макарович Шапко , Владимир Петрович Фролов , Владимир Яковлевич Зазубрин

Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия / Советская классическая проза / Самиздат, сетевая литература / Роман / Драматургия
Анархия
Анархия

Петр Кропоткин – крупный русский ученый, революционер, один из главных теоретиков анархизма, который представлялся ему философией человеческого общества. Метод познания анархизма был основан на едином для всех законе солидарности, взаимной помощи и поддержки. Именно эти качества ученый считал мощными двигателями прогресса. Он был твердо убежден, что благородных целей можно добиться только благородными средствами. В своих идеологических размышлениях Кропоткин касался таких вечных понятий, как свобода и власть, государство и массы, политические права и обязанности.На все актуальные вопросы, занимающие умы нынешних философов, Кропоткин дал ответы, благодаря которым современный читатель сможет оценить значимость историософских построений автора.В формате PDF A4 сохранён издательский дизайн.

Дон Нигро , Меган ДеВос , Петр Алексеевич Кропоткин , Пётр Алексеевич Кропоткин , Тейт Джеймс

Фантастика / Публицистика / Драматургия / История / Зарубежная драматургия / Учебная и научная литература
Убить змееныша
Убить змееныша

«Русские не римляне, им хлеба и зрелищ много не нужно. Зато нужна великая цель, и мы ее дадим. А где цель, там и цепь… Если же всякий начнет печься о собственном счастье, то, что от России останется?» Пьеса «Убить Змееныша» закрывает тему XVII века в проекте Бориса Акунина «История Российского государства» и заставляет задуматься о развилках российской истории, о том, что все и всегда могло получиться иначе. Пьеса стала частью нового спектакля-триптиха РАМТ «Последние дни» в постановке Алексея Бородина, где сходятся не только герои, но и авторы, разминувшиеся в веках: Александр Пушкин рассказывает историю «Медного всадника» и сам попадает в поле зрения Михаила Булгакова. А из XXI столетия Борис Акунин наблюдает за юным царевичем Петром: «…И ничего не будет. Ничего, о чем мечтали… Ни флота. Ни побед. Ни окна в Европу. Ни правильной столицы на морском берегу. Ни империи. Не быть России великой…»

Борис Акунин

Драматургия / Стихи и поэзия