Титан

Сирокко озадачило то, как ее разум перевел песнь До-диез. Только услышав две ноты для слова «родина» она, перебирая все альтернативные интерпретации, вдруг поняла, что До-диез использует вежливо-официальную модальность, микротонами сглаживая высокий тембр, — короче, разговаривает как младшая со старшей. И Сирокко переключилась на сниженные на полтона ряды информационного лада.

— Вовсе не на колесе. За стенами этого мира есть место куда большее, которого ты видеть не можешь…

— Ой! Так вы с Земли!

Конечно, До-диез не сказала "с Земли" — точно так же, как и не называла себя титанидой. Но точный эквивалент обозначения третьей от Солнца планеты поразил Сирокко не меньше, как если бы она услышала название родной планеты. До-диез продолжила, причем ее манера и интонация переключились — по подсказке Сирокко — с почтительного лада на информационный. Титанида явно воодушевилась — и будь ее уши чуть пошире, она непременно вспорхнула бы в воздух.

— Я в затруднении, — пропела она. — Мне казалось, Земля — всего лишь сказка для малышей. Легенда из тех, что рассказывают у лагерных костров. И еще я думала, что обитатели Земли подобны титанидам.

Непривычный к титанидским песням, ум Сирокко задержался на последнем слове, прикидывая, не следует ли его перевести просто как «людям». Примерно как в высказывании "мы люди, вы варвары". Но нет — шовинистских обертонов там не было. До-диез говорила о своем виде как одном из многих на Гее.

— Мы здесь первые, — пропела Сирокко. — Я удивлена, что ты о нас знаешь, ибо мы о вас до сих пор не знали ничего.

— Разве вы не поете о наших великих деяниях подобно тому, как мы поем о ваших?

— Боюсь, нет.

Тут До-диез обернулась. На вершине утеса стояла еще одна титанида. Выглядела она в точности как До-диез, но с одним шокирующим отличием.

— Это Си-бемоль… — пропела До-диез и тут же сконфуженно вернулась к прежнему почтительному ладу.

— Пока он не подошел, мне хотелось бы задать вопрос, который так и терзает меня с тех пор, как я впервые вас увидела.

— Тебе не обязательно обращаться ко мне как к старшей, — пропела Сирокко. — Может статься, ты старше меня.

— Нет-нет. По земному счету мне всего три года. Но я вот что хотела узнать… надеюсь, мой вопрос не покажется дерзким… как это вы так долго стоите и не падаете?

ГЛАВА XIV

Когда вторая титанида к ним присоединилась, шокирующее отличие, которое Сирокко уже успела подметить, предстало во всей своей неприглядности. Между передних ног — там, где у До-диез был всего лишь кустик волос, — у Си-бемоля висел абсолютно человеческий пенис.

— Боже милостивый, — прошептала Габи, подталкивая Сирокко локтем.

— Может, все-таки утихомиришься? — прошипела Сирокко. — Ведь уже на нервах играешь.

— На нервах? У тебя? А я как же? Я-то ни хрена не понимаю, чего вы тут поете. Хотя получается мило. Правда, Рокки. У тебя классно выходит. Ангажемент в Ла-Скала…

— Все, Габи, кончай.

Однако, если не считать мужских гениталий спереди, в остальном Си-бемоль был в точности как До-диез. Те же высокие конические груди и та же бледная безволосая кожа. Смутно женские лица титанид были широкороты и безбороды. У Си-бемоль было больше краски на теле и больше цветов в волосах. Если бы не это — и, опять-таки, не пенис, — их даже трудно было бы различить.

Из складки кожи на уровне отсутствующего пупка у Си-бемоля торчал конец деревянной флейты. Очевидно, там была сумка — вроде кенгуриной.

Подойдя поближе, Си-бемоль протянул руку к Сирокко. Та отступила. Тогда Си-бемоль быстро подскочил и положил обе руки ей на плечи. В первое мгновение Сирокко испугалась, но тут же сообразила, что он всего-навсего разделяет недоуменное опасение До-диез. Си-бемоль подумал, что двуногая сейчас опрокинется на спину, и решил ее поддержать.

— Со мной все хорошо, — нервно пропела Сирокко. — Я могу стоять сама. — Ладони у Си-бемоля были крупные, но вполне человеческие. Прикосновение его вызывало странные чувства. Одно дело — смотреть на сказочное существо, совсем другое — ощущать тепло его тела. Тут Сирокко невольно пришла к мысли, что именно сейчас она осуществляет первый контакт человека с представителем внеземной цивилизации. Пахло от Си-бемоля корицей и яблоками.

— Лекарь скоро будет. — Он пел ей песнь равного, хотя и в официальном ладу. — А пока что не отказались бы вы поесть?

— Мы бы сами вам предложили, — пропела Сирокко, — но, если честно, у нас кончилась вся провизия.

— И моя передосестра ничего вам не предложила? — Си-бемоль бросил на До-диез осуждающий взгляд, и та повесила голову. — Она любопытна и порывиста, но не слишком внимательна. Пожалуйста, простите ее. — Слова, которые Си-бемоль использовал для обозначения степени своего родства с До-диез, понять было сложно. Словарь Сирокко таких подробностей не содержал.

— Нет-нет, она была очень любезна.

— Ее задомать была бы рада это слышать. Так вы разделите с нами трапезу? Не знаю, какую пищу вы предпочитаете, но, если у нас найдется хоть что-то по вашему вкусу, мы счастливы будем вам это предложить.