Титаномахия. Том первый

— Жизнь это практика, а не теория. И в жизни мы не можем оперировать условными единицами. Наше подсознание воспринимает всякого, с кем мы согласились на сожительство, как единственного и самого лучшего из всех возможных кандидатов! А так как в подсознании нет условного понятия времени, то и — как данного нам не только здесь и сейчас, но и — Навсегда! Поэтому-то мы в них, порою, и влюбляемся, раскрывая сердце нараспашку. Не даром говорится: «стерпится, слюбиться». Так что надо быть осторожнее и не всегда соглашаться на уговоры, — взял он её руку и поцеловал подаренные ей кольца, — понимая, что, по-настоящему, это теперь навсегда.

— Так что, времени не существует… по-настоящему? — посмотрела Елена озадаченно.

— Нет конечно! — улыбнулся Ганеша над её наивностью. — Как сказал Хайдеггер, «время не есть, оно имеет место».21 Это абстрактное понятие. Оно имеет место в нашем восприятии только лишь потому, что все процессы имеют определённую длительность. И время всегда было условным и считалось относительным понятием. Ведь время любой реакции всегда можно сократить или увеличить, повысив или понизив температуру, давление, плотность и так далее. И для того чтобы нам легче было его себе вообразить и научиться им оперировать для своей же пользы, я и наклонил планетарную ось Земли именно таким образом, чтобы тут появились день и ночь, лето и зима. Немного не так, как у других планет в этой солнечной системе. Не находишь?

— Не понимаю, зачем это нужно было делать. А разве раньше дня и ночи не было?

— Раньше ось этой планеты была наклонена Творцами Вселенной именно таким образом, что в северном — теперь — полушарии всегда был день и всегда было вечное лето. А у населявших её обитателей вместо термина «Время» использовался термин «Вечность» — абсолютная длительность. И даже те философы, что понимали Время как понятие, не видели смысла вводить его в обиход. Тем более — переводить это относительное понятие в Абсолют. Отлично понимая, что всё тогда вынужденно этим начнёт служить подтверждением данного мировоззрения. И все вещи будут создаваться не раз и навсегда, предельно износостойкими, а то и вообще — вечными, как в их Вечности, а лишь — на некоторое время, пока они доставляют хозяину удовольствие от их приобретения. А значит и особо качественными их делать смысла уже не будет. Чтобы их легче было утилизировать, как только он захочет от них избавится. Что и отношения также станут временными. Не качественными. Из них уйдёт любовь и преданность и верность и… Все вечные понятия. Останутся лишь эмоции и похоть. И понятие брака также потеряет всякий смысл. Уйдёт понятие ответственности, милосердия, благодарности. Счастье заменят удовольствием, обладающим лишь ограниченным эффектом.

— Так, а что же тогда радость?

— Радость и восторг есть указания на то, что ты движешься в сторону счастья.

— А — удовольствие?

— Указание на то, что ты движешься в сторону несчастья, — сокрушенно произнёс Ганеша. — Ведь именно для того, чтобы мы могли постоянно повышать остроту удовольствия, в мире после введения Времени и было распространено архидемонами столько всевозможных страданий, обид, заблуждений и прочих, так называемых, грехов. Чтобы мы постоянно пытались наслаждаться всем тем, что дает нам хоть какое-то удовольствие. Жалуясь лишь на то, что у нас остаётся для этого слишком мало свободного времени.

— И потому боясь хоть что-то приятное в жизни упустить?

— Упуская самое главное — себя! И люди перестали жить вечно — из века в век. Стали приходить на время, брать от жизни всё, теряя при этом всё здоровье, и очень скоро умирать. Теперь даже архангелы стали приходить на планету на время, и уходить — навсегда. Наблюдая за тем, что творится на этой планете с Летучего Корабля.

— А раньше они приходили навечно?

— А уходили лишь на некоторое время. Лишь выждав паузу для того, чтобы им снова стали рады. Буквально умоляя их вернуться.

— И восстановить попранную власть имущими справедливость?

— Раньше жизнь на этой планете и была тем самым Царствием Божием, которое безуспешно пытался восстановить Христос. Как бывший ангел, он помнил о той эпохе и бессознательно пытался её тут воссоздать. Всё пытаясь изгнать бесов и демонов «во тьму внешнюю»22. Как раньше, пока на планете была Вечность. Прекрасно понимая, что смерть и жизнь теперь поменялись местами. Теперь по-настоящему тут живут только для того, чтобы набраться духовных сил, стать ангелом воплоти и снова уйти — в Вечность на планетах высшего типа. Поэтому раньше никто не верил во Время, считая это жутчайшей ересью и сатанизмом. И всех, кто даже просто заговаривал о нём, сжигали заживо.

— И правильно делали!

— Я пошутил. Им объясняли суть вещей, и если те не сгорали заживо со стыда, в огне раскаяния выжигая в себе остатки ереси, их просто гнали в южное — теперь — полушарие. Где были раньше вечная ночь и вечная зима.

— Б-р-р-р… — передернула она плечами.

— Но эта смута началась гораздо раньше.

— Гораздо раньше? Куда уж раньше-то?