Титановая Лоза

Когда тело в боевой броне поддалось усилиям и, сгибая ветви металлокустарника, оказалось в узком свободном пространстве на дне оврага, подростки вдруг бросили его, отшатнувшись.

– Славка, ну его… – сиплый голос Монгола предательски дрогнул. – Пошли отсюда!..

Сухостой застыл как вкопанный.

Его взгляд будто замерз, зрачки расширились, он с немым ужасом взирал на освобожденное из плена металлорастений тело.

Странная боевая броня, похожая на экипировку Ордена, только без герба, изображающего кандальный узел, и прочей атрибутики, была посечена осколками, в нескольких местах пробита навылет, вокруг рваных дыр запеклась кровь, сквозь полупрозрачное забрало шлема виднелось бледное лицо незнакомого сталкера: на губах засохшая кровавая пена, глаза плотно закрыты, щеки ввалились…

– Он… Живой?.. – с трудом выдавил Монгол.

– Не знаю… – мертвенным голосом ответил Славка.

Самым жутким в облике незнакомца были не раны, не бурые пятна крови, а многочисленные серебристые кляксы, густо испятнавшие поврежденную броню, просочившиеся внутрь, тонкими прожилками внедрившиеся в кожу на левой щеке…

Монгол судорожно сглотнул.

В руке сталкер сжимал ИПК. Его пальцы, сведенные предсмертной судорогой, накрепко впились в оружие.

Серебристая, ртутно поблескивающая пленка, затянувшая места повреждений экипировки, добравшаяся до тела несчастного, не оставляла ребятам шанса даже обыскать его.

Они еще ни разу не сталкивались с подобным явлением, но зато много раз слышали о нем.

Сухостой поднял взгляд. Так и есть. Среди ветвей автонов серебрились с десяток еще не раскрывшихся н-капсул. Обычно найти их нелегко, металлорастения редко формируют плоды, но сталкеры знают верный способ, как спровоцировать автоны к размножению: нужно затащить в заросли либо крупный обломок механизма, либо кинуть туда мертвое тело, и тогда металлические растения начинают формировать шишковатые наросты, в которых и созревают н-капсулы. Охотникам за плодами автонов остается лишь проявить ловкость, вскрыть набухающие волдыри и извлечь оттуда цилиндрические плоды металлорастений, пока те не лопнули и не пролились на приманку кляксами серебристой субстанции.

Подростки откровенно растерялись. С одной стороны, если действовать осторожно, то снять экипировку с мертвеца и забрать его оружие – не такая уж и безнадежная перспектива. Но с другой – кровь стыла в жилах, если вспомнить жуткие истории о раненых сталкерах, попавших в заросли металлорастений.

Серебристая проказа внедрялась в кожу, тонкими нитями пронзала мышцы, уродовала лицо, впивалась в мозг. Бурно размножаясь, колонии микроскопических обитателей Пятизонья сливались с нервными окончаниями, причиняя человеку невероятные муки, затем наступал шок, смерть, а после…

Славка однажды видел мумифицированное, усохшее тело, оплетенное серебристыми нитями, – мертвый сталкер, движимый неведомой силой, брел по улице разрушенного катаклизмом поселка. Зрелище, надо сказать, не для слабонервных. Плоть местами совсем отслоилась от костей, в тусклом свете череп мертвеца холодно отсвечивал сталью, пустые глазницы источали красноватое сияние…

Сухостой тогда спрятался, напуганный почти до потери сознания. Не смея шевельнуться, он просидел в руинах почти час и видел, как прокаженный труп добрел до сгоревшего БТРа, давно ставшего частью интерьера одного из перекрестков, и залез внутрь подбитой машины.

Через сутки, возвращаясь тем же маршрутом, Славка заметил, что серебристая изморозь подернула почерневшую броню машины, а в следующую ходку бронетранспортер уже куда-то исчез. Полгода стоял на перекрестке, а тут словно испарился.

– Ну, что делать будем? – хриплый шепот Монгола обжег, стеганул по нервам, как хлыст.

Нет, самим броню нам не снять… – подумал Сухостой. Но и бросать такое богатство – жалко и глупо. Он знал, что есть способы нейтрализации серебристой дряни. Если уж отбросить страхи, то следовало признать – именно из ртутной жидкости, наполняющей н-капсулы, мастера Ковчега и Ордена изготавливают большинство артефактов, имплантов и других приспособлений, обладающих уникальными свойствами. Без них в Пятизонье не прожить.

Превозмогая дрожь, он отломил металлический прутик и коснулся им серебристой кляксы на опаленной броне мертвого сталкера.

Жидкость, пролившаяся из плодов металлорастений, еще не отвердела, она была вязкой, значит, инфицирование произошло недавно, не больше трех-четырех часов назад.

– Ноги у него чистые, без клякс… – не своим голосом произнес Сухостой. – Тут до торговца – метров семьсот по оврагу. Потащим его за ноги.

– Думаешь, Упырь его возьмет? – засомневался Монгол.

– Отдадим как есть. Пусть сам сдирает броню. У него наверняка есть и излучатель, и кодировщик. Кляксы еще мягкие, их можно обезвредить. А такая броня дорого стоит.

Монгол шумно вздохнул.

В его душе жадность боролась с мерзким, липким ужасом.

– Ладно… Потащили… Ты только это… Фрич наготове держи… Вдруг он оживет?