Титановый король

– Я спешу. Такси сюда будет ехать тысячу лет, - отмазка так себе, но мне бы не пришлось выдумывать предлогов вовсе, не припри она меня к стенке своим предложением. Совместных трапез мне за глаза хватило вчера.

– Тебя отвезет водитель.

– Я не хочу никого утруждать.

– Если у тебя есть права, можешь сесть за руль сам.

Права у меня есть. Я первым делом их получил, когда мне восемнадцать стукнуло. А батину машину на грунтовках, со всех сторон опоясывающих дачи, я научился водить, когда мне не было и четырнадцати. Но разве в этом дело?

– Мне надо погонять одну красотку, чтобы аккумулятор не сел. К тому же так в случае чего будет легче улепетывать от военкома.

Лишь сидя за рулем Дининой бэхи, на полпути в город я понял, что она помаленьку тихой сапой в то утро все выкрутила по-своему. Я и кофе выпил, и съел гребаный бутерброд, и взял ее тачку, затолкав куда подальше собственную гордость. Потому что так действительно гораздо удобнее и быстрее. Быстрей решу дела – быстрей навсегда с ней попрощаюсь.

Правда, быстро порешать не выходит. Адвокатша вообще переносит встречу, сославшись на срочный вызов в суд, и в SPA тоже все идет через жопу. Обычно адекватный хозяин на этот раз говняется, как последний мудак. Нудит, что я руки ему выкручиваю, что запись у меня слишком плотная, что ее не перекинуть на других массажистов. И вообще, чего это я, такой-сякой, не спешу отдать дань родине. Тут я вспомнил, что Григорьевич на закате совка отслужил в ВДВ и очень по этому поводу собой гордился. Сцепив зубы, я напомнил ему о двоих шестилетках, которых в одно рыло тяну. Григорьевич поцокал языком. В отпуск отпустил, но за свой счет. А в фитнесе я и вовсе работаю на процент и без оформления. Так что денег, похоже, в ближайшее время мне не видать. Ну и как жить, спрашивается? Таиться по углам, как беглый каторжник? И детей за собой таскать? Такая у нас перспектива? Как вообще им это все объяснить? А судье, если та про мое уклонение от армейки узнает?

Сам не понимаю, как машина Дины меня привозит к воротам ОЦКБ. Здесь уже двадцать пять лет кряду работает мой отец. Шансов застать его на работе намного больше, чем дома. А может, я просто хочу поговорить без свидетелей. Мама… она все очень близко принимает к сердцу, не хотел бы я, чтобы она волновалась, если батя опять начнет гнуть пальцы.

В отделении меня знают все. Здесь практически нет текучки, поэтому меня встречают как родного. Или еще одного потенциального члена команды, которым я хотел бы, да так и не стал… А теперь уж и мечтать не стоит, наверное. И осознавать это особенно горько в месте, где все только тебя и ждут.

– О, неужто это мой сын… Ты по делу или как? – интересуется отец, когда я, переобнявшись с половиной отделения, все же дохожу до его кабинета.

– Я с просьбой, папа. Выходит, по делу.

– Ах вот как. Пять лет ты к нам носа не сунул, а как пришел, так сразу с просьбами? Ну, молодежь… Тебя-то военком нашел?

– А ты откуда знаешь, что он меня искал?

– Так ведь и ко мне приходили, Федя. Спрашивал, где тебя можно найти.

– Только не говори, что ты им сказал.

– А что, мне надо было врать? Это преступление.

– Ты мог бы ничего не говорить, отец. И это не было бы преступлением. По конституции.

Я встаю, едва опустившись на кресло. Кажется, что все понятно, и больше не о чем нам говорить. Но я все равно сиплю зачем-то:

– Ты же можешь все решить.

– И решу. Ты знаешь мое условие.

Условия я знаю. Проблема в том, что я не могу на них пойти.

– Знаешь, что самое смешное? Ты всегда утверждал, что Лиза погубит мою жизнь.

– Разве я был не прав?

– Нет. Мою жизнь, наши жизни губишь ты, папа. В этот самый момент. Я всегда могу к тебе обратиться? – хмыкаю. – Да как бы ни так.

ГЛАВА 15

Дина

– Дина Владимировна, вам бы поберечься, – за спиной возникает охранник. – Холодает! Вы не смотрите, что солнце светит.

– Угу. Еще пару минут.

– Вы это уже говорили, – напоминает Борис со вздохом.

– Да не переживай ты так. Мы же носимся, как угорелые. Вон, спина мокрая совсем, – отмахиваюсь, глаз не сводя со смеющихся мальчишек, что забрались высоко-высоко по лесенке. – Осторожно! – кричу им, приложив ладони к губам. Сердце сжимается от тревоги и странного щемящего чувства, что сбивает мое дыхание напрочь. Я смотрю на сыновей Феда и как будто вместе с ними возвращаюсь в детство. Кажется, сейчас из дома выйдет мой умерший папка и, притворно грозно подбоченившись, во все горло заорет:

– Эй-эй! Где моя хулиганка?

А я пропищу в ответ:

– Я здесь, папочка! – и побегу от него, дразнясь, со всех ног, зная, что отец обязательно бросится следом, на ходу перевоплощаясь в очередного злого персонажа из сказок, которыми мы с ним зачитывались перед сном.

– Не бойся, мы не свалимся! – успокаивает меня Данька.

– Там высоко.

– Да нет же! Иди к нам и сама увидишь, – провоцирует Ник.

– Ни за что! Слезайте. Нас еще ждут уроки, надеюсь, вы не забыли? Дополнительные полчасика, что вы выпросили на прогулку, давно истекли, я смотрела.