Титановый король

Пальцы помимо воли сжимаются в кулаки. Мне нечем крыть. Саню я могу заткнуть разве что грубой силой. Вот только разве это изменит правду? Ту правду, которую я и сам прекрасно осознаю?

– Я просто не могу… – облизываю пересохшие губы. – Я пытался. Но не могу. Похоже, мои стояки умерли вместе с Лизой.

Глаза Санька потрясенно расширяются, он касается моей руки и от неожиданности, кажется, даже начинает передо мной извиняется, но я не уверен, что все понимаю правильно.

– Пойду, отолью.

Я прячусь за дверью туалета. Включаю холодную воду, руками обхватываю каменную столешницу и впиваюсь взглядом в собственное отражение в зеркале. Ладно, Сане я мог соврать… Но себе-то… себе я, наверное, должен признаться, что все обстоит немного не так? Совсем не так, абсолютно. Если так разобраться, то только за последние две недели я несколько раз ловил себя… Ну, вы поняли. И это стало для меня полнейшим шоком. Я же вообще не думал, что после Лизы смогу возбудиться… То есть я ведь даже Виагры купил, будучи на сто процентов уверенным в обратном. Но когда однажды за завтраком Дина, раздавая парням тарелки, случайно задела мое плечо грудью, привстал у меня – будь здоров! Правда, и упал так же быстро, как только я все осознал. Незадача в том, что этот случай будто сорвал какой-то внутренний блок. Я стал приглядываться к Дине внимательней, чтобы не допустить повторения того, что было. Но на деле получил обратный эффект.

Говоря откровенно, теперь я даже не знаю, чего боюсь больше… Того, что у меня ничего не выйдет, если я все же решусь с ней лечь. Или что все, напротив, пройдет нормально, и мне даже понравится. Ведь я не хочу, чтоб мне нравилось. Я боюсь, это как-то принизит то, что у нас было с Лизой. Сделает это как будто менее значимым… Поможет времени выбелить яркие краски.

Кто-то начинает ломиться в дверь, я торопливо выключаю воду и выхожу прочь из кабинки. Саня с остальными ребятами уже перекочевал от барной стойки за длинный стол в конце зала. Завидев меня, народ вскакивает с мест и начинает махать руками, зазывая сесть рядом, хотя свободных мест нет. Здороваемся, жмем руки. Поначалу я несколько насторожен, боюсь, что меня начнут расспрашивать, как я жил и чем… Но ребята будто договорились не ворошить прошлого. Мне остается лишь слушать их рассказы (пропустил-то я много), улыбаться и время от времени поднимать бокал с пивом, чтобы со всеми чокнуться.

Ближе к ночи я понимаю, что Дина была права, когда сказала, что мне не помешает развеяться. Она вообще до хрена умная.

«Пришлешь за мной кого-нибудь, или вызвать такси?» – пишу ей, не зная, за каким чертом решил до нее домахаться.

«Я как раз еду домой. Могу тебя подхватить. Только адрес скинь».

«А ты типа не знаешь, где я?» – опять говняюсь.

«Типа не знаю. Я за тобой не слежу».

«А если я тут с девками зажигаю?»

«Тогда тебе, наверное, будет удобнее взять такси», – приходит после конкретной такой задержки. За время которой я успеваю сто раз пожалеть о том, что настрочил.

«Да я шучу. Знаешь бар Франк на Строителей?».

Дина не отвечает. Но приезжает довольно быстро. Я не успеваю даже замерзнуть, отделавшись от друзей, что зазывали меня продолжить. Ныряю в салон BMW. Я уже знаю, что эту машину Дина предпочитает всем другим своим тачкам. То, что у моей кхм… любовницы имеется свой автопарк, до сих пор невозможно странно.

– Салют. Ты быстро.

– Дорога свободна, – Дина пожимает плечами и, не глядя на меня, выезжает на абсолютно пустой проспект. В машине тепло, на Дине надет лишь объемный пиджак, короткое платье под ним, а на ногах тонкие колготки.

– Хорошо повеселилась?

Дина чуть поворачивает голову.

– Нормально. А ты?

– Угу. Ничего. Спасибо, что предложила…

– Тебе нужно было развеяться.

– Да. Наверное… Знаешь, никаких девок там не было. – Мне кажется, я должен объясниться, хотя на деле, возможно, умнее было бы просто не ворошить эту тему. – Точнее, были, но у меня с ними ничего не было… Сам не знаю, на хрена это ляпнул. Про девок…

Колеса машины размеренно скребут асфальт.

– Так ли не знаешь?

– Не знаю! – хмурюсь я.

– Ты, как всегда, нащупывал границы.

– Какие еще границы?

– Моего терпения, конечно.

– И как? Ты говори, если я их вдруг перешел, а то мало ли. – И опять за каким-то чертом я накаляю. Кто бы мне объяснил, зачем? Наверное, я завидую тому достоинству, с которым Дина себя несет. На фоне ее все, что я ни делаю, кажется жалким.

– Да нет, – она снова усмехается. – По поводу баб я не переживаю.

– Вот как? Думаешь, я представляю интерес лишь для тебя?

– Ни в коем случае. Скорее это тебе никто не нужен. – И я не знаю, что конкретно, но что-то в ее голосе задевает меня за живое. Отзывается там, где, казалось, было давно все мертвым. Черте что! Она столько добра мне сделала… А я… Мне почти жаль, что я не способен ответить на ее чувства. – Приехали.

Она кладет руку на ручку. Но я не даю ей выйти:

– Постой, Дин. Я… Черт. Прости меня.

– За что? – лучше бы она не улыбалась. Так понимающе, что хоть плачь.

– За то, что порешала с малыми. Я получил новые документы. И на радостях забыл тебя поблагодарить.