Тициан. Любовь небесная – земная

«Венецианцы слишком стремятся пользоваться наслаждениями, они свою землю хотят превратить в сад веселья».

Феликс Фабер (1441–1502)

К концу августа солнце утомило всех. Утром гости Катерины Венеты собирались на поздний завтрак, но уже к полудню им приходилось прятаться от зноя. Хозяйка удалялась до вечера в свои покои, дамы ее свиты вместе с Пьетро Бембо и другими гостями шли в сад или устраивались на галерее замка, чтобы побеседовать, поиграть в слова и в шахматы. Джорджоне редко приходил завтракать со всеми, он ночевал в Верхнем замке, но иногда появлялся вечером, чтобы поиграть на лютне для друзей.

В это утро все собрались послушать Бембо в тени древних лавровых и оливковых деревьев.

– А правда, что вы посвятили это сочинение Лукреции Борджиа? – спросила Маддалена, и некоторые осуждающе посмотрели на римлянку. Но она сочла нужным добавить: – Я хорошо знакома с донной Лукрецией. И ее семейством.

– Да, это разумная и просвещенная, самая прекрасная дама из всех, кого мне довелось узнать в своем одиноком странствии, называемом жизнью, – ответил Бембо, покосившись на девушку.

Таддео Контарини, до этого дремавший после сытного завтрака, открыл глаза и тоже посмотрел на Маддалену, на его лице появилась усмешка.

– Вам скучно? Читать дальше? – оглядел присутствующих Пьетро Бомбо.

– Да, да, непременно! Мессир Бембо! – всплеснула руками молодая дама из свиты Катерины Венеты.

– Продолжаю читать «Азоланские беседы», эта часть называется «Против любви».

– Я прекрасно помню, как мы беседовали об этом здесь, кажется, два года назад, – мечтательно сказала пожилая дама, компаньонка Катерины. На нее зашикали.

Бембо продолжил чтение:

– «Прочтите о любви, как ее воспевают сотни поэтов, и во всякой канцоне вы найдете печаль. Все, кто рассуждает о любви, рассказывают о подозрениях, о вражде, войнах, и это еще не самые большие страдания, которые несет любовь. Кто может пройти спокойно или с сухими глазами мимо отчаяния, возмущения, мести, вериг и ран, мимо язв и смертей? Ими наполнены рассказы поэтов, ими же запятнаны летописи, в которых говорится о самых таинственных событиях. Мы не говорим о несчастной любви Пирама и Фисбы, о необузданном пламени, охватившем Мирру, о роковом заблуждении Медеи, обо всех их страшных смертях. Но, если мы даже предположим, что все эти истории выдумка, то они, во всяком случае, были рассказаны древними сочинителями для того, чтобы научить нас, какою может быть истинная любовь. Что касается Паоло и Франчески, то никто не сомневается, что в самом пылу их желаний они оба умерли одной и той же смертью, пораженные одним и тем же железом, словно пронзенные одной и той же любовью. И то, что говорится о Тарквинии, любовь которого к Лукреции была причиной лишения его трона, а вместе с тем и изгнания, и самой его смерти, – это не выдумка! Нет никого, кто считал бы неверным, что искры троянца и гречанки зажгли всю Азию и всю Европу. Я не говорю о тысяче других подобных примеров, о которых каждая из вас могла прочесть много раз и в старых, и в новых писаниях. Отсюда следует, что любовь является причиной не только слез, горестей и смертей обычных людей, но она часто становится виновницей низвержения тронов, разрушения древних государств, цветущих городов и целых провинций. Вот какие деяния, о донны, вот какие воспоминания оставила по себе любовь!»

Бембо коротко вздохнул, закрыв книгу. Молоденькая дама тихонько шмыгала носом.

– Дзордзи подыгрывал вам на лютне, когда вы читали свою предыдущую книгу, – растроганно прогудела пожилая дама, – а его мадригалы на ваши стихи, мессир Бембо, – это божественно!

– Да, – кивнул с улыбкой Пьетро Бембо.

– А почему бы Дзордзи не попеть мадригалы вместе со мной, хотя бы сегодня вечером! Я сама попрошу его! – Маддалена вскочила, продолжая облизывать пальцы, испачканные соком огромной груши. – Как попасть в этот Верхний замок, где он скрывается от нас?

– Дорогая донна, надо уважать желание Дзордзи побыть в уединении, – веско произнес Таддео Контарини, представив себе бешенство Джулио Камилло при появлении девицы в его сокровенных владениях.

– Почитайте еще, пожалуйста, – попросила Пьетро Бембо молоденькая дама. – Я без ума от ваших книг.

– Мне кажется, все устали, – пожал плечами поэт.

– Нет-нет, интересно узнать, находите ли вы в любви что-то доброе? Просим, дайте нам надежду, – щебетали дамы. – Вы всегда воспевали любовь, мессир Бембо, а не только горевали над ней!