Тюдоры. От Генриха VIII до Елизаветы I

Елизавета была ошарашена поведением своей кузины, но еще больше ее огорчило то, как с Марией обошлись ее вельможи и народ. Неуважение к королеве, суверенному монарху, противоречило всем небесным и земным законам. Подвергнуть ее позорному осмеянию народа, а затем заточить в тюрьму означало непростительный грех. Елизавета написала ей: «Мы клятвенно заверяем вас, что мы приложим все усилия и сделаем все возможное для вашей чести и безопасности, в надежде доказать вам, что вы можете располагать поддержкой вашего дружественного соседа…» Она отправила посла в Эдинбург, однако вельможи отказали ему в аудиенции с Марией. Тем не менее он узнал, что ее верность Босуэллу по-прежнему сильна. Он писал Елизавете, что она «беспрестанно клянется жить и умереть вместе с ним».

Вряд ли эти пылкие заявления вызвали у английской королевы сочувствие. В ее представлении любовь и верность имели вес лишь как инструменты государственного управления. Позор Марии означал, что ее шансы взойти на английский престол значительно убавились. Так утомительный вопрос о престолонаследии вновь приобрел актуальность. Имелась и другая сложность. Если бы французской королевской семье удалось усыновить маленького принца Якова, то новообретенную мощь Шотландии можно было бы обернуть против Англии. По этой причине летом 1567 года Елизавета возобновила переговоры о браке с эрцгерцогом Карлом Австрийским. Представлялось разумным заполучить Габсбургов в качестве союзника или по меньшей мере не исключать возможность подобного союза.

Таким образом, пока Мария томилась в тюрьме на острове, посол Елизаветы граф Суссекс отправился в Вену. Принимая во внимание то обстоятельство, что эрцгерцог являлся активным приверженцем католической веры, возникновение религиозных разногласий представлялось вполне естественным. Было предпочтительно и желательно, чтобы он признал английскую литургию. Как еще ранее отмечал испанский посол, первое публичное служение мессы в Англии станет сигналом к всенародному восстанию. Речь шла об очень щепетильных вопросах.

Казалось более целесообразным, чтобы эрцгерцог приехал в Англию для личной встречи с королевой. Карл счел идею ниже своего достоинства: вдруг он приедет и получит отказ под мнимым предлогом религиозных противоречий? Он потребовал устранить все помехи до визита и, в свою очередь, согласился, что ему, как супругу королевы, разрешат слушать мессу лишь в частном порядке. Суссекс настаивал, чтобы Сесил убедил королеву принять компромиссные условия, поскольку в противном случае: «Я предвижу недовольства, разлад, кровопролитие среди ее народа».

Королева ушла от прямого ответа и, по всей видимости, решила отложить дело в долгий ящик. Возможно, принять предложение было ее долгом перед страной, однако в силу врожденного отвращения к супружеству и привязанности к графу Лестеру она мешкала с ответом. «Сильнейшая неприязнь королевы к браку, — писал Филиппу испанский посол, — в высшей степени удивительна». В конце концов она отправила своему ухажеру письмо, в котором подтверждала единство религии в королевстве, однако разрешала ему свободно исповедовать свою религию во время предполагаемого визита в Англию, «насколько оное представится возможным». Это условие можно истолковывать по-разному, и эрцгерцог ответил, что нашел его слишком расплывчатым. В очередной раз переговоры зашли и тупик и в конечном счете провалились.

Международная обстановка обострилась, когда в августе 1567 года Филипп II отправил герцога Альбу в Нидерланды с войском в 10 тысяч испанских солдат. Присутствие мощной армии посреди Европы, возле западных подступов к Нидерландам и лишь в 160 километрах от устья Темзы вызывало у Елизаветы и ее советников большую озабоченность. Нидерланды состояли из множества государств, провинций и герцогств, доставшихся династии Габсбургов в наследство; они включали в себя большую часть современной Бельгии, часть Северной Франции, Голландию и Зеландию. Вряд ли следовало ожидать, что эти преимущественно торговые государства всегда будут безропотно принимать господство испанского католического короля. Испанскую армию отправили подавить масштабное восстание, охватившее Антверпен и другие города, где экономическая неурядица вкупе с религиозными разногласиями привела к протестам кальвинистов, лютеран и анабаптистов. Суконщики-кальвинисты из города Ипра, к примеру, напали на местные католические церкви и уничтожали религиозные скульптуры.

Ходили слухи, что Филипп II уже отплыл в Нидерланды и, возможно, по пути завернет в Портсмут. При этих известиях английский двор всполошился. Следует ли приветствовать короля как желанного гостя или встречать его как потенциального врага? В конечном итоге он так и не прибыл в Англию, однако религиозные проблемы остались. Стечение обстоятельств, таких как неудачные переговоры о браке и подавление бунта протестантов, еще сильнее углубило раскол между Англией и Испанией. Обе страны уже встали на путь неминуемого столкновения, которое случилось двадцатью годами позже.