Тюдоры. От Генриха VIII до Елизаветы I

Союз консервативных членов совета выразил готовность содействовать союзу Марии и Норфолка; это гарантировало бы самое эффективное решение династической проблемы престолонаследия. Брак между Марией и Босуэллом легко можно было аннулировать, учитывая то, что самому Босуэллу вскоре предстояло сесть в датскую темницу без единого шанса на побег. В мечтах заговорщики представляли, как Марию провозгласят наследницей, а протестантские мятежники в Европе полностью лишатся поддержки. Их политика представляла собой прямую противоположность проводимой Сесилом, чье недоверие к Марии было столь же сильно, как и питаемое им отвращение к европейским папистам. Советники нашли неожиданного союзника в графе Лестере, затаившем злобу на Сесила за то, что тот разрушил его матримониальные планы брака с королевой.

Итак, главный королевский советник стал мишенью скоординированного удара. Лестер заявил королеве, что Сесил из рук вон плохо управляется с государственными делами и поэтому заслуживает плахи: именно он умудрился испортить отношения с французами и испанцами, подвергнув опасности королевство. Елизавета, в свою очередь, выбранила Лестера за сомнения в правильности принимаемых Сесилом — следовательно, и королевой — решений.

Норфолк также высказался против Сесила, зная, что именно он являлся главным камнем преткновения на его пути к браку с Марией. В присутствии королевы он повернулся к графу Нортгемптону. «Видите, милорд, — по некоторым свидетельствам, сказал он, — когда граф Лестер подчиняется указаниям секретаря, он пользуется поддержкой и благосклонностью королевы, но лишь стоит ему выразить обоснованные возражения против политики Сесила, тотчас милость сменяется гневом, и она хочет отправить его в Тауэр. Нет, нет, он не отправится туда в одиночестве». Елизавета ничего не ответила.

Ходили слухи о существовании плана ареста Сесила, однако, как и множество подобных замыслов, он закончился ничем. Преданность королевы своему верному слуге была несокрушимой. Сам Сесил, знавший об угрозе, попытался наладить отношения с Норфолком. Он пошел ему на уступки и предложил более открытое и тесное взаимодействие с другими советниками. Он уступил буре.

Сам герцог все глубже и глубже погружался в море забот, окружавшее Марию. Они обменивались письмами, полными теплых чувств. Граф Лестер всячески содействовал их связи, в уверенности, что сможет извлечь из нее преимущество. В худшем случае он добьется благодарности будущей королевы, а в лучшем — Елизавета, возможно, решит выйти за него замуж, чтобы досадить Норфолку. Сама Елизавета прекрасно знала об этих слухах, которые ей докладывали бесчисленные доносчики. Однажды королева поинтересовалась у герцога о свежих новостях из-за границы. Он не был в курсе. «Нет? — ответила она. — Вы приехали из Лондона и говорите, что нет никаких новостей о чьей-нибудь свадьбе?»

Вероятнее всего, Норфолк слишком боялся ее гнева, чтобы заводить разговор на подобную тему, и в результате погрузился в еще большее молчание. Однако если бы речь шла о какой-либо тайне, то это грозило бы обвинением в измене. Некоторые из его сторонников покинули его. Граф Лестер, сбитый с толку растущим неудовольствием королевы, сказался больным и с постели поведал Елизавете все, что знал. Королева призвала Норфолка и вынудила его признаться в существовании договоренности о браке; после этого она приказала ему отказаться от своих планов.

Норфолк покинул королевский двор в разгар летнего путешествия по Титчфилду в графстве Гэмпшир, официально не попрощавшись с королевой перед возвращением в свою лондонскую резиденцию. В Говард-Хаус его ждал посол с посланием от Марии. Шотландская королева жаловалась на сильно затянувшиеся переговоры о браке. Когда посол поинтересовался, каковы намерения королевы, Норфолк ответил, что «у него достаточно друзей, которые смогут помочь ему». Подобные разговоры таили в себе большую опасность. Некоторыми из этих друзей были вельможи-католики с севера, готовые подняться на борьбу во имя шотландской королевы.

Елизавета, подозревавшая о вероятности подобного восстания, велела усилить охрану пленной Марии. Затем она отправила сообщение Норфолку, приказывая ему вернуться ко двору, расположившемуся на тот момент в Виндзоре. До герцога уже успели дойти слухи, якобы на самом деле королева собирается отправить его в Тауэр. В ответ на приказ королевы он сказался больным и поспешно удалился в свое имение Кеннингхолл в Норфолке. Поместье представляло собой средоточие его власти с земельными владениями, богатством и местными арендаторами. Название Кеннингхолл происходит от англосаксонских слов, означающих «король» и «дворец». Если бы он сочетался браком с Марией, смог ли он стать королем наяву?