Тюремная песнь королевы

Из опасения за жизнь своих близких король повелел проводить празднования во дворце, а турниры – в большом замковом дворе, служившем обычно для тренировки воинского мастерства, не устраивая грандиозного шествия с танцами и факелами. Но тут стражники сообщили, что на рыночной площади произошло столкновение между горожанами и студентами, требуется помощь. Тут же все находящиеся на празднике придворные и гости поднялись со своих мест, желая собственноручно навести порядок в городе.

Среди смельчаков оказался и Недотепа. Но, когда увалень проходил мимо Энгебурги и ее отца, девочка вдруг бросилась к нему, требуя, чтобы тот остался в замке. Удивленный таким поведением, Канут VI попросил ничего не понимающего Недотепу подчиниться желанию принцессы.

Когда замок опустел и все гости, оседлав своих коней, вылетели на площадь, король призвал сестру к ответу. Немало не смущаясь, Энгебурга подошла к Недотепе и попросила его отдать ей меч. Рыцарь попытался было извлечь его из ножен, но, к удивлению короля, это у него не получилось. Тогда Энгебурга попросила сделать то же самое с этим мечом брата, сильного и известнейшего своими подвигами рыцаря. Тот же результат.

Оказалось, меч забили кузнечным молотком в ножны два королевских шута, пожелавшие опозорить Недотепу на турнире, который должен был проходить по случаю дня рождения Энгебурги. Новая шутка могла бы иметь успех, если бы не последующие события, так как ворвавшийся на коне в толпу дерущихся людей безоружный рыцарь не сумел бы не только помочь устранению конфликта, но даже защищать свою собственную жизнь. Иными словами, злая шутка чуть было не обернулась смертоубийством. А убийство представителя благороднейшей династии Дании чуть было не повлекло за собой войну.

Так Энгебурга спасла рыцаря и предотвратила ненужное кровопролитие. Ведь Энгебурга родилась в самое Рождество, отчего ее характер был сильным, точно зимние холода, и надежным, как крещенские морозы.

Другое дело Агнесс Меранская. Та родилась в разгар летней жары, когда июльское солнце так сладко припекает, когда птицы весело щебечут на деревьях, а в садах зреют яблоки.

Агнесс была рыжеволосой, с зелеными озорными глазами и изящной грациозной фигуркой. Обладая прекрасным голосом, она рано научилась петь, нередко аккомпанируя себе на лютне. В голове ее было множество любовных интереснейших историй, стихов и песен, некоторые из которых она переделывала на свой лад, так что старые легенды вдруг оживали, становясь близкими и понятными каждому.

Рано утратив родителей, она жила, ни в чем не зная отказа от занявшего герцогский трон брата. Впрочем, много ли ей было нужно? Целыми днями она скакала на коне, охотясь вместе с королем и его свитой, разучивала новые танцы или дрессировала сорок своих комнатных собачек, с которыми предпочитала гулять лично, ведя свору на розовом многохвостном поводке. Придворные Меранского герцога, кому посчастливилось лицезреть эту милую сцену, утверждали, что это воистину очаровательное зрелище: рыжеволосая хорошенькая девочка, ведущая на поводке сорок пушистых разноцветных собачек, семенящих перед ней подобные живому пушистому коврику.

Когда Агнесс начала подрастать, ее красота сделалась легендой. Со всех земель приезжали благородные рыцари только за тем, чтобы увидеть прекрасную девочку, услышать ее ангельский голосок, посмеяться вместе с ней над ее шутками. Агнесс обожала быть центром веселой компании, прекрасно управляя собственным двором любви, с опытностью светской дамы разбирая размолвки влюбленных и жалобы трубадуров на бессердечие их дам.

В присутствии Агнесс нередко гости за столом настолько забывались, что проливали суп мимо рта, или забывали подтирать рукавом губы, отчего соус лился прямо по их бородам и усам. Кто-то забывал облизать жирные пальцы и вытереть их хлебным мякишем, засмотревшись на прекрасную девочку, и обтирал руки прямо о свою парадную одежду. Агнесс смеялась над такими простофилями, но позже утешала, проявляя знаки внимания, так что сконфуженный было гость уже не пытался сбежать из замка, затаив в душе горькую обиду, а становился ее страстным поклонником, разнося весть о благородстве, красоте и любезности прекрасной Агнесс фон Меран.

Глава 2 Суженый

Принцесса Энгебурга тоже умела и любила петь, но только светским песням она предпочитала церковные гимны, а стихам – строки из дорогого ее сердцу Священного Писания. Впрочем, Энгебурга отнюдь не готовила себя в Христовы невесты. И прикажи ей король постричься в монахини, она, скорее всего, опечалилась бы и начала протестовать. Потому как сердце прекрасной Энгебурги было точно бутон розы, в котором жила любовь.