Тюремщик

— Нам сюда, — заявил Шелли. — Только захвати свечу, там темно.

Несмотря на то, что на седьмом верхнем были современные светильники, подсвечник тут тоже имелся. Я подожгла свечи от огня в камине и толкнула таинственную дверь.

— Шелли, не отходи от меня ни на шаг, — попросила мальчика, и он вцепился в мою юбку.

— Хорошо, — долетел ответ.

Ступеньки круто уходили вниз, свиваясь в бесконечную спираль. Я опасалась упасть, свернуть себе шею и присоединиться к числу духов Атерраса. А Шелли, наоборот, перепрыгивал со ступеньки на ступеньку, однозначно довольный таким приключением. Но спуск наконец-то закончился, и мы очутились в длинном коридоре. Я обернулась. За спиной была решетка. Вход на девятый нижний? Или, лучше сказать, выход, потому что мы каким-то образом попали сразу за нее.

Прислушалась. Вокруг царило безмолвие. Духи или стражи тюрьмы никак не отреагировали на наше появление. Раз дверь, два… Вот она, пятая камера. Стало так страшно, что у меня дрожали руки, а Шелли шепотом произнес:

— Да открывай уже! Ты обещал!

Замок щелкнул несколько раз — здесь двери закрывали куда тщательнее, чем на более высоких уровнях. Оставалось только перешагнуть порог, и мы с Шелли оказались в просторной темной камере. Свет свечи озарил кровать, колченогий стол, стул и мужчину, замершего перед нами в удивлении.

Он тоже был молод — не старше тридцати. Может, тридцати двух. Но лишь одежда говорила о том, что перед нами заключенный. Светлые волосы Идена были подстрижены достаточно аккуратно, на лице не было щетины, да и сам он казался чистым, будто недавно принял душ. В камере тоже царил порядок. Странно…

— Вы кто такие?

Голубые глаза заключенного будто пытались заглянуть мне в душу.

— Меня послал Люциан, — ответила я ему. — Чтобы узнать, находитесь ли вы в здравом рассудке, господин Лейтон.

— И десяти лет не прошло, — фыркнул мой собеседник. — Да, можете звать меня Иден. Какой тут может быть господин?

И он взмахнул рукой так, как мог бы король указать на свои покои.

— Что же просил мне передать любезный господин Люциан? — поинтересовался Иден, не сводя с меня пристального взгляда. Его лицо было очень выразительным, но уж точно не казалось приятным. Скорее, хищным.

— Только узнать, как вы себя чувствуете, — ответила я. — Остальное потом.

— М-м-м, тогда передайте ему, что я жив, здоров и готов дальше влачить свой скорбный удел в этих стенах, — откликнулся Иден. — И что пожизненное заключение в Атеррасе гораздо лучше смертной казни, так что я благодарен и на этом.

— Я передам.

Похоже, Иден действительно не был сумасшедшим. Что ж, на этом моя миссия выполнена.

— И все-таки вы не представились, — напомнил заключенный.

— Не хочу называть свое имя там, где и у стен есть уши, — ответила я, придерживая Шелли, который с любопытством осматривался по сторонам.

— Любезная госпожа, могу вас уверить, глаза у них тоже есть, — усмехнулся Иден. — Так что ваше имя останется в моем сердце и умрет вместе со мной, клянусь.

— Розалин. Меня зовут Розалин.

— А меня Шелл, — добавил мой маленький спутник.

— О, как тебя зовут, мне известно, — улыбнулся Иден. — Мишель Ферри. Твоя мама иногда рассказывает о тебе, когда приходит ее очередь погружать меня в бездну отчаяния. Что ж, госпожа Розалин, надеюсь, я удовлетворил ваше любопытство.

— Да, — ответила я. — До встречи, Иден.

Увы, в том, что она снова последует, сомневаться не приходилось. Я протянула Шеллу руку, и мы покинули камеру. Дверь закрылась сама собой, снова щелкнули замки, а в стене открылся проход. Теперь ступеньки вели вверх, обратно на седьмой уровень.

— Жутко там, — пробормотал Мишель, когда мы очутились в его игровой.

— Да, — ответила я и задула свечи. — Помни, Шелли, ты обещал молчать.

— Конечно, Рози, — закивал тот. — А еще я придумал желание.

— И какое же?

Я ожидала чего-то невинного. Новую сказку, например. Или какую-то игру. Но никак не думала, что Шелли скажет:

— Поцелуй моего папу.

— Что? — Я смотрела на малыша, ожидая, что это окажется шутка.

— Поцелуй моего папу, — повторил он. — Это мое желание.

— Шелли, — попыталась вразумить сорванца, — ты ведь понимаешь, что мы с Арманом чужие люди? И я не могу поцеловать полузнакомого мужчину.

— Ты обещала исполнить мое желание, — заупрямился Шелли.

— Я не могу!

— Тогда и я не могу больше тебе помогать. Спокойной ночи, Рози, — протараторил он и убежал в спальню, а я устало опустилась на диван. Надо написать Люциану.

«Иден Лейтон в своем уме, — написала ему. — Передавал, что благодарен за Атеррас вместо смертной казни».

Ответ пришел пять минут спустя: «Отлично, госпожа Делкотт. С другой стороны листа написан шифр. Передайте его Лейтону. Скажите, если он подберет код для этого шифра, я подумаю о том, чтобы освободить его из Атерраса. Дело срочное, торопитесь. Возможно, помилование для вашего брата станет возможным гораздо раньше, чем через год».